Киногения
Человек «меж двух огней»
Ключевые роли Баниониса — герои, оказавшиеся на перепутье, между молотом и наковальней, старым и новым, домом и чужбиной. В первой большой роли председателя сельсовета в фильме «Никто не хотел умирать» его персонаж пытается уцелеть в столкновении двух сторон — партизанящими «лесными братьями» и новой советской властью. В «Мертвом сезоне» он оказывается пешкой в играх противоборствующих разведок. В «Солярисе» — песчинкой, затерянной где-то в космосе, вдали от дома и близких. Можно сказать, что внутренний разлад, попытка разобраться с собственными воспоминаниями, совестью и непониманием, а также поиски своего места в мире — одна из центральных тем в творчестве Баниониса.
Комедийный талант
Помимо драматического таланта Банионис был наделен и задатками комедийного актера. Причем вызывать смех ему также удавалось вполне скупыми средствами. Достаточно было, скажем, взгляда или жеста, движения брови или полуоборота головы. Особенно хорошо это видно по гротескным ролям пастора в «Берегись автомобиля» или председателя тайного ордена в телефильме «Приключения принца Флоризеля». Удавалось Банионису и совмещать комичное с трагичным, веселое с горьким, к примеру, в образе взрослого из «Маленького принца».
Иностранец
В глазах советского зрителя литовец Банионис неразрывно ассоциировался с представлением о человеке по ту сторону железного занавеса. Помимо нездешней прибалтийской внешности такой образ дополнялся неизменным дубляжом в исполнении то Александра Демьяненко, то Георгия Жженова, то Владимира Заманского. Во многим из такого амплуа в фильмографии Баниониса и появились роли Криса Кельвина в «Солярисе», скромного клерка в «Бегстве мистера Мак-Кинли», а также Гойи, Бетховена и Сальвадора Альенде.
Работа над ролью
Исполнив в кино около 60 ролей, Банионис скептически относился к своим работам. Редкие, по его собственному мнению, удачи, актер считал заслугами режиссеров, будь то деспотичный Витаутас Жалакявичус, интеллигентный Григорий Козинцев или склонный к расплывчатым формулировкам Андрей Тарковский. Доверие режиссеру у Баниониса сочеталось с напряженным методом работы над ролью — актер как бы отключался от окружающей действительности, стремясь наперед продумать мельчайшие детали психологического устройства персонажа. Точность эмоциональной прорисовки героев Банионисом бросается в глаза даже в не самых лучших картинах с участием актера.
Преодоление штампов
Героям Баниониса, — разведчикам, ковбоям, космонавтам, — чужды расхожие штампы, с которыми обычно ассоциируются подобные персонажи. Ладейников в «Мертвом сезоне» — человек усталый, потрепанный, безучастный, без волевой осанки да чекистского орлиного взора. Казалось бы, не шпион никакой. Между тем, именно после этой роли Баниониса сами-знаете-кто решил пойти в разведку. Не похож на самоотверженного покорителя космоса и Крис Кельвин в «Солярисе» — та же усталость, тоска по дому, тягостное чувство вины перед близкими. Новая трактовка Банионисом привычных образов усложняла его героев, делала их оригинальными, многослойными и, главное, человечными. Не зря Витаутас Жалакявичус, размышляя об этом умении Баниониса, замечал: «Он лепит образ вовнутрь. Его лицо — внутри».