Мастер: Ридли Скотт

Ридли Скотт – английский кинорежиссёр и продюсер

 

Фильмография Ридли Скотта впечатляет прежде всего своей обширностью – за 40 лет в кино им поставлено 22 фильма (помимо рекламных роликов, короткометражек и продюсерских проектов). При этом режиссер успел обратиться едва ли не ко всем возможным жанрам: от исторического кино до научной фантастики, от сказки до ромкома. Исключением остается, пожалуй, лишь вестерн, о котором Скотт, тем не менее, давно мечтает. Стоит ли удивляться, что при таком разнообразии творческий путь режиссера оказался неровным. Хотя у Скотта никогда не было простоев или откровенных провалов, многие его проекты встречали неоднозначную реакцию. Например, «Дуэлянты» были удостоены награды Каннского кинофестиваля за лучший дебют, но остались незамеченными в прокате. «Бегущего по лезвию» в свое время проигнорировали и критики, и зрители, и лишь спустя десятилетие лента получила статус классики научной фантастики. В прокате проваливались и другие масштабные проекты режиссера: «Легенда», «1492: Завоевание рая», «Белый шквал», «Солдат Джейн». С недоумением многими были встречены последние работы: «Прометей», «Советник» и «Исход». Причина подобных колебаний, очевидно, кроется в том, что на протяжении всей карьеры Скотт пытается выйти за рамки среднестатистической голливудской продукции, ищет способы примирить зрительское кино и авторское, индустрию и искусство. Трижды режиссеру это удавалось: «Чужой», «Тельма и Луиза», «Гладиатор» получали всеобщее одобрение и сформировали непререкаемый авторитет Скотта.

Если систематизировать фильмографию режиссера по жанрам, то в первую очередь необходимо выделить его исторические и научно-фантастические картины.

К истории Скотт обратился уже в дебютных «Дуэлянтах», отправившись во Францию времен Наполеоновских войн. Затем было открытие Нового Света в «1492: Завоевание рая», безумный императорский Рим в «Гладиаторе», мрачное средневековье в «Царстве небесном» и «Робин Гуде», и Древний Египет в «Исходе».

Вторая страсть режиссера, научная фантастика, принесла ему первый кассовый успех и мировое признание. В «Чужом» и его приквеле «Прометей» исследуются отдалённые уголки космоса и неразгаданные тайны вселенной. В «Бегущем по лезвию» (по мнению особенно чутких критиков, втором и последнем действительно великом фильме Скотта) воссоздается Земля будущего.

Не меньше прошлого и будущего Скотта интересуют наши дни, исследуемые обычно в различных вариациях криминального кино. В ленте «Тот, кто меня бережёт» режиссер сплавил элементы нуара и мелодрамы. В «Черном дожде» добавил экшна. «Тельма и Луиза» остается непревзойденным образцом криминального роуд-муви с феминистским подтекстом. Авантюрный сюжет «Великолепной аферы» реализуется средствами комедии, тогда как криминальная завязка «Советника» служит толчком к созданию экзистенциального триллера.

Часть картин Скотта – несколько неожиданные проекты, своего рода эксперименты в области ранее неизвестных постановщику жанров. Например, сказочная, хоть не совсем детская «Легенда», психологический триллер «Ганнибал» (сиквел «Молчания ягнят»), военная драма «Черный ястреб» и, что уж совсем неожиданно, романтическая комедия «Хороший год». Можно как угодно сомневаться в том, насколько удачны эти и другие проекты Скотта, однако бесспорно – в каждой картине режиссер сохраняет свой уникальный творческий почерк, визуальное изящество и смысловую многослойность. Оттого даже его ошибки заслуживают внимания.

 

Смелость Скотта в стремлении раздвинуть существующие границы коммерческого кино неоднократно приводила к открытиям, некоторые из которых даже опережали свое время. Снятый в конце 70-х годов «Чужой» стал своеобразным ответом «Звездным войнам». Картина открыла иную сторону приключенческой научной фантастики, более мрачную, безысходную, граничившую с хоррором, где нет места духоподъемным фанфарам и игрушкам вроде световых мечей и бластерных пистолетов, а инопланетные зверьки несут одно – смерть. Новаторская картина положила начало целой франшизе, а ее влияние можно проследить едва ли не в каждой последующей картине о тайнах космоса – от «Звездного десанта» до «Гравитации».

Не менее революционным оказался «Бегущий по лезвию». В фильме, никем не замеченном на момент выхода, атмосфера нуара впервые была положена на футуристический антиутопический сюжет. Этот микс стал основой киберпанка, бум которого пришелся на 90-е, когда вышли «Странные дни», «Джонни Мнемоник», «Пятый элемент», «Матрица» и т.д. Ридли Скотт, по сути, дедушка этого всего.

Еще один переворот в киноиндустрии режиссер совершил на рубеже тысячелетий, сняв «Гладиатора». Картина возродила жанр пеплума, казалось бы, надежно забытый на протяжении трех десятилетий.  Бронзовые торсы, батальные сцены с привлечением тысяч статистов, мечи и сандалии, бури эмоций в «Трое», «Александре», «300 спартанцах» – не видать нам всего этого не будь старика Ридли Скотта.

 

Характерная черта стиля Ридли Скотта – яркий, завораживающий, временами даже чувственный визуальный стиль. В этом плане режиссера можно считать продолжателем традиций немецкого экспрессионизма и нуара 40-х. Посвятив многие годы изучению искусства, получив образование художника-декоратора и имея опыт работы в рекламе, Скотт неизменно уделяет особое внимание изобразительному решению своих фильмов. Нередко его даже упрекают в том, что форма его лент довлеет над содержанием, картинка вытесняет историю. Сам Скотт это отрицает, говоря, что делает не радиопостановки, а кино, то есть то, что воспринимается зрительно.

Пространство своих картин режиссер неизменно щедро наполняет деталями, изысканными фактурами, красивыми или причудливыми поверхностями, а также разного рода киногеничными элементами: тенями, огнями, водой, дождем, туманом, дымом. Во многом благодаря Скотту Лос-Анджелес 2019 года из «Бегущего по лезвию» по сию пору остается эталоном футуристического города. То же можно сказать о космическом корабле из «Чужого», клаустрофобическое пространство которого – один сплошной непролазный лабиринт из коридоров, туннелей и технических помещений.

Быть может, история и научная фантастика привлекают Скотта как раз тем, что дают широкое поле для работы с дизайном, декорациями, костюмами, реквизитом. Не зря апофеозом визуального буйства в его фильмографии стала «Легенда» – сказочный материал подстегивал создание самых немыслимых фантастических образов. В современности режиссер также знает, из чего создать картинку и как заставить ее работать на центральную идею: глянцевая, избыточная роскошь в «Советнике» контрастирует с пустотой внутри героев, а заодно выявляет хрупкость их мира.

Работая на телевидении и в рекламе, Скотт самостоятельно делал наброски, эскизы и раскадровки к каждому новому проекту. Привычка осталась и переросла в исключительное внимание к дизайну пространства, которое режиссер демонстрирует в своих фильмах. Сам Скотт говорит об этом так: «Когда я читаю сценарий, то сразу вижу его в действии и начинаю рисовать раскадровку практически с первых же страниц». Подход позволяет доступно доносить идеи до коллег и при этом сохранять в неизменности первоначальные основные идеи, не говоря уже об упрощении процессов подготовки и съемок.

Страсть к яркой изобразительности Скотта проявляется и в создаваемых им образах. В содружестве режиссера и швейцарского художника Ганса Рудольфа Гигера родился один из самых жутких и запоминающихся монстров в истории кино – инопланетный ксеноморф. В недооцененной «Легенде» примечательна трактовка Сатаны как гигантского быкообразного алого чудища. Одним из самых ярких образов «Царства небесного» является прокаженный король Иерусалим, скрывающий следы своей болезни под маской – художественная выдумка, не имеющая ничего общего с действительностью, зато какая эффектная. Ну а «Бегущий по лезвию» и вовсе переполнен разного рода гротескными футуристическими персонажами, образ каждого из которых словно бы по-своему отвечает на центральный вопрос картины: «Что есть человек?».

Кадры из фильмов Скотта порой сравнивают с полотнами великих живописцев прошлого: Рембрандта, Франсиско Гойи, Уильяма Тернера. К примеру, в «Дуэлянтах» режиссером умело имитировалось естественное освещение. Среди любимых приемов Скотта – направление луча света через дым или туман и смелые светотеневые контрасты. Первое работает на формирование ирреальной таинственной атмосферы, пронизывающей «Чужого», «Бегущего по лезвию», «Черный дождь», «Прометея», «Исход» и др. Второе, как правило, подчеркивает ключевой конфликт большинства картин Скотта – противостояние Добра и Зла.

В том же русле режиссер работает с цветом. Яркий тому пример – финал «Чужого», где Сигурни Уивер в одном лишь белом нижнем белье противостоит ксеноморфу. Со схожей целью Скотт часто обращается к другому приему – в почти монохромном изображении делает вкрапления мелких, но ярких цветовых пятен. Подобное можно увидеть на общих планах, например, в «Гладиаторе», «Робин Гуде» или «Исходе».

 

Ридли Скотта не устают обвинять в том, что действие в его картинах еле-еле плетется. Отчасти это так – экшн сам по себе Скотта определенно волнует мало, хотя он и умеет его создать (вспомним «Гладиатора», «Царство небесное», «Робин Гуда» и особенно «Черного ястреба»). Дело в том, что Скотт привык браться за масштабные, сложные истории, на изложение которых элементарно требуется время. Например, в «Гангстере» мы следим за двумя сюжетными линиями, развивающимися параллельно на протяжении нескольких лет и пересекающимися лишь в самом финале. По этой же причине зрителем не был понят «Советник» – вплоть до трагической развязки несколько запутанных сюжетных линий связаны в картине лишь намеками. Скотт неизменно кропотливо относится к деталям – к примеру, в «Царстве небесном» он уделяет демонстрации финальной битвы меньше времени, чем ее подготовке. Именно благодаря такому подходу многие фильмы Скотта имеют несколько версий, причем довольно сильно отличающихся друг от друга. Скажем, «Бегущий по лезвию» существует по меньшей мере в шести вариантах. «Исход» сейчас идет в кинотеатрах в 2,5-часовой версии, но позже планируется издание режиссерской 4-часовой.

 

Еще одна особенность картин Ридли Скотта – их смысловая многослойность. Лучшие работы режиссера в действительности оказываются глубже, чем может показаться на первый взгляд. Исторический блокбастер «Гладиатор» в руках Скотта оборачивается экзистенциальной драмой. Научно-фантастический боевик «Бегущий по лезвию» становятся философским трактатом о разуме и его способности суждения. В «Тельме и Луизе» сквозь традиционный роуд-муви просвечивается поэтическая ода человеческой свободе. Того же «Чужого», при наличии всех необходимых элементов зрелищного кино, можно трактовать как притчу об извечном противостоянии человека и непрестанно сгущающегося вокруг него Зла, персонифицированного в образе ксеноморфа. Тема столкновения Добра и Зла, кстати, для Скотта центральная, красной нитью проходящая через все его творчество: «Легенда», «Гладиатор», «Ганнибал», «Гангстер», «Прометей». Что интересно, в недавнем «Советнике», тоже обыгрывающем элементы коммерческого кино (чего стоит только звездный актерский состав), режиссер пришел к безличной и непреодолимой трактовке Зла – ни победить, ни даже увидеть его нельзя, можно лишь пожинать его плоды.

Смыслы и подтексты, формируемые Скоттом далеко не всегда традиционны. В «Бегущем по лезвию» допускается возможность, что андроид может оказаться в большей степени человеком, чем настоящий человек. «Тельма и Луиза» из-за феминистского мотива в свое время вызвала немало нареканий со стороны консервативной публики. «Черный ястреб», хоть и посвящен провальной военной операции, является нестыдным, искренним и убедительным патриотическим гимном. В «Ганнибале» маньяк-психопат предстает элегантным старцем, человеком эпохи Возрождения, чей изъян кроется лишь в исключительно хорошем вкусе, не позволяющем относиться к измельчавшему современнику иначе как к ужину. Любопытен и «Исход», в котором Бог трактуется как капризный ребенок, из ведомых ему одному соображений проявляющий себя тем самым Злом, абсолютным, всесильным и непостижимым.
 
 

Углубляясь в исследование человеческой природы, Ридли Скотт закономерно выделяет незаурядного героя. В его лентах действуют дуэлянты, бунтари, гангстеры, авантюристы, первооткрыватели континентов, пророки. В обычных людях автор тоже ищет что-то исключительное, помещает их в неординарные обстоятельства, выявляет пограничные состояния. В результате герои Скотта осмеливаются бросить вызов полицейским, террористам, королям, императорам, инопланетным монстрам, всему окружающему миру, даже самой судьбе.

Роли сильных, неоднозначных личностей, разумеется, требуют соответствующего воплощения. Работы в картинах Скотта стали поворотными, во всяком случае знаковыми, для Сигурни Уивер, Харрисона Форда, Тома Круза, Сьюзен Сарандон, Деми Мур, Рассела Кроу, Хоакина Феникса, Орландо Блума и многих других звезд мировой величины. Сами актеры отзываются о Скотте как редком режиссере, который прислушивается к их мнению и приветствует выход за рамки привычных правил. Известный фанатизм Скотта, впрочем, не всеми приходится по душе: на съемках «Бегущего по лезвию» Харрисон Форд постоянно конфликтовал с режиссером, обвиняя последнего в излишней требовательности и упрямстве. Как бы то ни было, плодом этого противостояния стала лучшая роль в карьере Форда, доказавшая его потенциал сильного драматического актера. Надо полагать, в карьере Кристиана Бэйла роль Моисея в «Исходе» тоже займет не последнее место.