Звёзды тележурналистики оценили новые серии «Службы новостей»

Александр Акопов (президент кинокомпании «Амедиа»):
-«Служба новостей» мне интересна не столько как производственный сериал, там много подводных камней. Казалось бы, пришла новость. Что дальше? Как раз дальше – самое интересное. Потому что дальше начинаются переговоры. По сути, каждая серия «Службы новостей» о переговорах, которые ведут журналисты со своим руководством, руководство – с внешними силами, оказывающими давление на журналистов и на новостную организацию.

Если вы прочитаете американскую критику, узнаете, что сам сериал – «левый», Аарон Соркин (сценарист, создатель сериала «Служба новостей». – Прим. tvkinoradio.ru) – «левый», его обвиняют в том, что 80% сюжетов «Newsroom» против республиканцев. И он это исправляет, приглашая представителей партии в качестве консультантов и пытаясь понять, за что нужно уважать республиканцев, какие события  можно подать таким образом, чтобы они не обвинили его в негативном отношении к одной из политических сил. Это одна из многих вещей, которым надо учиться. Очень жаль, что наших журналистов этому не учат. Им не говорят, что первым делом они должны быть переговорщиками, в этом будет суть их деятельности. Особенно сегодня, когда можно стать первым в любой точке, где происходят события.

 
Вторая вещь, которая часто встречается у американцев, – это патриотизм. Этому тоже надо учиться у них. В самой первой серии, если вы помните, главный герой произносит семиминутную речь, смешивая свою страну, руководство своей страны, правительство с… со всем, с чем можно смешать. Он говорит, что у США первое место по преступности, последнее по образованию, что военный бюджет больше, чем у 27 стран, следующих за Америкой, при этом 26 из них – союзники Штатов. Он говорит так, как это делают прогрессивные либеральные журналисты. Но что происходит потом? Потом поднимается американский флаг, и он говорит: «Я – патриот. Я хочу, чтобы моя страна жила лучше». Сразу выясняется, что это не человек с улицы, а человек, который критикует свою страну, потому что он её любит. Таким образом, американские либералы не позволяют своим мыслям оказаться на периферии общественной жизни. Это говорит об умении слушать, разговаривать с другими людьми, понимать точку зрения противоположной стороны и постоянно участвовать в тех самых переговорах, которые есть суть демократии. Я надеюсь, что мы все взрослые люди, и понимаем, что демократия – это не когда сто миллионов человек пошли и за что-то проголосовали. Демократия – это когда совершенно разные люди самых разных взглядов имеют свои площадки для спокойных переговоров. В переговорах выясняется истина. Поэтому я рекомендую всем внимательно смотреть, что происходит в сериале «Служба новостей». 
 
Елена Вартанова (декан факультета журналистики МГУ имени М. В. Ломоносова):
— Я бы хотела прокомментировать слова Александра Акопова о том, что у нас не учат важным вещам. Тележурналистика – очень увлекательная профессия. Кто-то учится на журфаке, кто-то, как написали недавно в одном уважаемом издании, приходит в профессию с инженерным образованием, из физики, из биологии. Часто говорят, что выпускники журфака имеют преимущества перед людьми, получившими иное образование. Однако всё, что мы видим в «Службе новостей», приходит не из теоретических знаний. Это приходит с опытом. Но для того, чтобы реагировать на происходящее как герои сериала, принимать нужные решения, необходим набор навыков и компетенций, многие из которых формируются на журфаках.
 

Евгений Кочергин (диктор Центрального телевидения Гостелерадио СССР):
— Многие говорят, что на Центральном телевидении была идеальная система. Насчёт идеальной – не знаю, но, во всяком случае, она к этому стремилась. Насколько вы сами знаете, все, кто работал на ЦТ в программе «Время», были яркими личностями. Я просто хочу спросить: «Служба новостей» – это эталон информационного вещания? На меня это произвело впечатление небольшого сумасшедшего дома. Там всё нервно. Можно ли в таких условиях выдавать качественную продукцию? Как подбиралась команда в редакцию информации в советское время? Был очень жёсткий набор ведущих или дикторов. Они должны были обладать не только данными, позволяющими работать с информацией, они должны были иметь хорошие физические данные. Брали людей «за 30», которые обладали жизненным опытом, чтобы человек понимал, о чём говорит с экрана, а не только красиво произносил фразу. Нужно было, чтобы зритель доверял дикторам. Но самое главное – эти люди должны были уметь быстро реагировать и ориентироваться в ситуации. Бытует мнение, что на советском телевидении всё было спокойно, тихо, материалы подносились сверху, дикторы читали размеренно. Никто не знает, какие страсти бушевали в комнате, где готовилась программа, никто не говорит о том, что происходило после выпуска. Дикторы вбегали в студию, когда уже шла музыкальная заставка, пытались справиться с дыханием, начинали (поставленным голосом): «Добрый вечер, уважаемые товарищи! Политбюро ЦК КПСС…» (в зале заметное оживление, аплодисменты)
 
Информация не появлялась внезапно, просто всё было по-другому. Существовало эмбарго: не выдавать новости до 20.00. И нас, дикторов, не знакомили с этим материалом. Нам давали новости за час до программы, а иногда и просто давали в эфир. Поэтому то, что я вижу в сериале, мне понятно, я это принимаю, но мне кажется, что в таких условиях трудно работать.

 
Знаете, основатель программы «Время» Юрий Летунов был очень придирчивым человеком. Конечно, он сделал ее главной информационной программой, уважаемой среди главных информагентств мира. Она давала полную картину дня (с нашей точки зрения, конечно, то есть с точки зрения нашей политической системы). Летунов добился того, чтобы не было суеты. Он вбегал в студию, просматривал вёрстку, правил готовый уже выпуск, выпускающие редакторы иногда не понимали, что он хочет. Но паники не было никогда, особенно такой, как в «Newsroom».
 
Дмитрий Перцев (руководитель Департамента корпоративных коммуникаций ТАСС):
— Вот вы говорите, что брали ведущих только тех, кому за тридцать. Я вспоминаю слова заведующего кафедрой телевидения и радиовещания факультета журналистики МГУ Георгия Владимировича Кузнецова, который, приходя на первое занятие, смотрел на аудиторию и говорил: «Хорошо. Вы все зелёные, говорить не с кем, а вот как доползёте до третьего курса, тогда мы с вами и поговорим, а пока вами мои стажёры займутся». Потому что он как раз привык работать с людьми, которые уже отслужили армию, поработали и с этим жизненным опытом пришли на журфак. А сейчас репортёры и телеведущие во многом очень молодые люди. Как вам кажется, должен ли быть возрастной ценз?
 

Евгений Кочергин:
— Вы понимаете, есть так называемый «возраст доверия», когда человеку доверяют в силу того, что он уже сложившаяся личность, со своим бэкграундом. Молодость – это прекрасно, но в молодости надо учиться. Хотя сейчас такое время, когда люди стали быстро взрослеть. Я иногда смотрю на молодых корреспондентов – они прекрасно работают! Правильно и точно выражают свои мысли, верно освещают события. То есть они на своём месте, будет не очень корректно им говорить: до тридцати и ни на день моложе. Каждый из них должен показать себя.
 
Елена Вартанова:
— Мне кажется, надо понимать, что мир изменился. Это не просто Советский Союз стал Российской Федерацией, всё гораздо глубже. Мы оказались в двойном переходе. Мы ещё перешли из аналоговой эпохи в цифровую. Посмотрите, очень показательный момент в сериале «Служба новостей», когда герои сталкиваются с профессиональной дилеммой: нужно ли доверять информации из социальных сетей? Это новая реальность. Темп передачи информации убыстряется. Второй момент, который я для себя отметила в сериале, это мнение высшего руководства, инвестора или акционера, чего не было в СССР. Рейтинг падает, время уходит, уходит рекламодатель – и это проблема. Конечно, советская журналистика была в этом отношении совершенно безбедной, у неё не было давления со стороны рекламодателей.

 
Евгений Кочергин:
— Она была спокойнее.
 
Елена Вартанова:
— Да, спокойнее. У неё были очерчены рамки. Сейчас журналистика помолодела. Часть навыков, связанных с цифровой стороной профессии, вообще уже недоступна взрослому поколению. Не хочу идеализировать «Службу новостей», но этот момент там очень хорошо передан. Я вот тоже отношу себя к старшему поколению. Конечно, мы все мечтаем о тех временах, когда в Советском Союзе газета «Правда» подписывалась в печать в 18.00, а если она подписывалась в 17.55 – это было огромным достижением, ещё бы, на целых пять минут раньше! Но сейчас это всё в прошлом, сейчас всё гораздо быстрее.
 
Дело ещё вот в чём. Сегодня человек зависит от медиа гораздо сильнее, чем 50 лет назад. Мы живём в новой информационной реальности, когда главным СМИ становится информационное агентство. Постепенно фигура журналиста, информационной службы или медиакомпании становятся востребованными в кино, они всё чаще являются героями фильмов. Кино всё больше и больше говорит о журналистах, как о важных персонажах. Значит, эта профессия становится крайне важной для общества. Через такие сериалы, как «Служба новостей», общество знакомится с ними ближе.

 
Евгений Кочергин:
— Тема тележурналистики всегда была очень интересной. Смотреть, как это происходит, очень увлекательно. Помните, в фильме «Китайский синдром» был эпизод, когда в студии царил ажиотаж – как подать материал об аварии на атомной электростанции? Так, чтобы не вызвать панику, но предупредить всех о безумной опасности. Мне кажется, то, что вы упомянули о востребованности журналиста в кино, говорит о состоянии общества. К сожалению или, наоборот, к счастью, эта тема волнует людей. И такие фильмы, сериалы, как «Служба новостей», помогают обществу восполнить интерес.