12 советов по созданию документального кино от Майкла Мура

Первое правило «Бойцовского клуба»? Не говорить о «Бойцовском клубе». Похожая история с документальным кино: не делайте документальное кино — делайте кино. Прекратите снимать документалистику. Начните снимать фильмы. Вы выбрали эту прекрасную форму искусства — кино — чтобы рассказывать свои истории. Вас ведь никто не принуждал. А раз так, работайте с киноформой. Я утверждаю, что слово «документалистика» на сегодняшний день мертво. И скоро оно вообще выйдет из употребления. Мы не документалисты — мы кинематографисты. Ведь никому не приходит в голову называть Мартина Скорсезе «игровиком». Так зачем нам загонять себя в какое-то гетто? Тем более что мы и так в нем. Решите для себя, что вы кинематографисты — делайте, прежде всего, кино.

Многие говорят, что делают документальное кино, потому что считают, что люди должны знать о глобальном потеплении или об англо-американской войне 1812 года. Вдумайтесь, это ведь ужасно звучит. Будто вы такой всезнайка, несущий мудрость в массы. И, конечно, именно за этим люди идут в кинотеатры, ага — чтобы кто-то научил их, как себя вести. Если вы действительно так считаете, то вы не просто не документалисты — вы баптистские проповедники. Представьте: люди тяжело работали всю неделю, теперь вечер пятницы и они идут в кино. Они хотят, чтобы погас свет, и кто-то увел их куда-нибудь в другие края. И им не важно, будут ли они при этом плакать, или смеяться, или размышлять о чем-то. Единственное чего люди не хотят — это чтобы вы их поучали чему-то.

Кадр из фильма «Куда бы еще вторгнуться» (2016)

Они хотя, чтобы их развлекли. О да, я произнес это страшное ругательство всех, кто снимает документальное кино. «Развлечение». Но когда Кевин Рафферти снял «Атомное кафе», я прозрел. Этот фильм был настолько забавным! Зритель бился в истерике от смеха. А между тем, в нем говорилось о конце света. Смех служил здесь высшим целям. Смех — это способ преодолеть боль при познании правды. Так что если вы хотите говорить со зрителем о суровой правде, ради всего святого, добавьте в эту бочку дегтя ложку меда. В этом нет ничего страшного, наоборот — смех очищает, приводит к катарсису.

Кроме того, я не хочу, чтобы зритель уходил с моих фильмов в депрессии. Я хочу, чтобы он уходил злым. Депрессия — пассивная эмоция. Злость — активная. Злость означает, что хотя бы 5%, может, даже 10% зрителей поднимутся и скажут: «Я должен что-то сделать с этой проблемой».

Я не смотрю те документальные фильмы, тема которых мне известна. Не надо рассказывать мне, что ядерное оружие — это плохо. Я в курсе. Зачем мне тратить два часа своей жизни на то, чтобы в этом лишний раз убедиться? Или вы полагаете, что многие люди об этом не знают? Ну, ок, они, конечно же, с нетерпением ждут выходных, чтобы отправиться в кино и узнать об этом. Не думайте о тех, кто настолько глуп. Думайте о тех, кто готов к изменениям. Но не говорите с ними о том, что им и без вас известно. Отведите их своим фильмом туда, где они еще не были, познакомьте с тем, чего они не видели и действительно не знали.

Людям не нужны от вас лекарства. Когда нужны, они идут к доктору. Но в кинотеатре лечить никого не стоит. Людям здесь нужен попкорн и хороший фильм. Они потратили деньги, чтобы добраться сюда, купили билет по завышенной стоимости и попкорн. Они выложили кучу денег. Помните об этом. Я вот, чтобы не забывать об этом, даже повесил в своей монтажной две таблички. Одна гласит: «Сомневаешься — режь». А вторая: «Помни, что после твоего фильм зритель поедет домой и займется сексом». Поэтому не надо расстраивать зрителя и портить ему вечер. Это будет просто несправедливо с вашей стороны. Только я, конечно, не имею в виду, что вы не должны говорить со зрителем о серьезных вещах. Я лишь хочу донести, что ваше кино должно заряжать людей, будить в них страсть, возбуждать. В политическом смысле, я имею в виду.

Почему мы отвыкли называть конкретные имена? Где документальные фильмы, которые открыто называют корпорации? Что меня каждый год огорчает в шорт-листе лучших документальных фильмов Американской киноакадемии, так это то, что там почти не бывает фильмов, которые касаются современности, современной Америки, ее настоящей политики. Посмотрите списки номинантов последних лет. Там куча картин о прошлом, об истории, об Индонезии или Палестине. Но где кино о современной Америке?

Ко мне тут подошли на днях и спрашивают: «Как думаете, могу я сказать об этом в своем фильме? Меня не засудят потом?». Да, конечно, засудят! Но вообще-то на меня двадцать раз подавали в суд за фильм «Роджер и я». На вас будут подавать в суд. Вы будете бесить людей. И что с того? Примите, что это часть вашей работы. Будьте готовы к таким рискам. Потому я всегда говорю своей группе: «Мы должны работать над этим фильмом так, словно в последний раз». Только с такой, «смертельной» установкой вы добьетесь успеха, на который рассчитываете.

Я не хочу сказать, что вы обязательно должны сами вставать в кадр. Тем более что некоторых камера не любит. Я сам из таких. Но при этом в фильме важно присутствие вашего голоса. Вспомните, ведь большинство самых успешных документальных фильмов имеют закадровый комментарий. И именно этим они обязаны своим успехом. Фильмы Моргана Сперлока, Эла Гора, Билла Маара, «Газовая страна», «Шоа» и так далее. Многие, конечно, избегают закадра, предпочитая, например, поясняющие надписи. Но разве зритель тогда не задается вопросом: «А кто это говорит со мной?».

Американское общество любит документальные истории. Но вы никогда не узнаете об этом, если будете ориентироваться на список кинотеатрального бокс-офиса. Однако взгляните на топы бестселлеров. Нон-фикшна там будет в три раза больше, чем художественной литературы. Рынок нон-фикшн литературы огромен. Рынок документальных передач огромен. Они обязательно есть в топе телепередач. В них используют юмор, чтобы сказать правду. Мне этого достаточно, чтобы считать это документальным кино. Почему бы вам не делать фильмы с тем же духом, с тем же зарядом? Зритель хочет правду и развлечения. Если вы не в состоянии принять эту мысль, забудьте о документальном кино. Нам ведь нужны учителя, проповедники. Идите вот туда.

Именно это и интересно — говорить с тем, кто не согласен с тобой. Правда, мне, конечно, сейчас тяжелее добиться того, чтобы такие люди согласились пообщаться со мной, поэтому мне приходится идти на различные ухищрения.

Вы готовы заплакать? Или выругаться так, что микрофоны треснут? Если вы чувствуете подобное во время съемок, значит, есть шанс, что и у аудитории будет схожий отклик. Как режиссер будьте и зрителем тоже. Зритель — это часть фильма. Снимая, я часто вижу, как аудитория будет реагировать на ту или иную сцену. Потому что я привык ставить себя на место аудитории. И вам стоит этому научиться тоже.

Монтируйте. Режьте. Делайте короче. Учитесь доносить мысль меньшим количеством слов, меньшим количеством сцен. Люди ценят, когда вы верите, что у них есть мозги. Даже не очень умные люди могут распознать, когда вы считаете их умными, а когда дураками.

Платите своему звукорежиссеру столько же, сколько и оператору. Именно звук держит историю. И в художественном кино, но в документальном — особенно. Обратите внимание, если в кинотеатре изображение немного не совпадает с экраном, никто не встает и не идет разбираться. Но если есть неполадки со звуком — смотреть невозможно. Не страшно, если не совсем удалась картинка, если, скажем, вам неожиданно пришлось убегать от полиции или по каким-то причинам снимать очень быстро. Если при этом у вас сильная история, и эту историю хорошо слышно, то зритель примет не самое удачное изображение. Поэтому ни в коем случае не дешевите со звуком.

Источники: Indiewire