Глаза боятся, руки делают: какие страхи преодолевают режиссеры в работе над фильмом

 

Кадр из фильма «Тук-тук» (Knock Knock)

Я клялся, что никогда не повторю этого, но мы снова начали производство без денег в банке. Последний раз я делал так на моем дебютном проекте «Лихорадка» (Cabin Fever), когда инвестор отказался сотрудничать за три дня до начала съемок – первые две недели мы расплачивались кредитными картами, делая звонки инвесторам между дублями. В этот раз без подтверждений, без контрактов, и, конечно, без денег я и мои продюсеры Николас Лопез и Мигель Асенсио положили на депозит 30 000 долларов, чтобы забронировать все те впечатляющие места, которые мы видели в январе 2014. Это было еще до того, как у нас был готовый сценарий. Мы просто решили делать фильм в апреле, так что начали собирать команду.
 
С приближением даты старта съемок наши друзья отложили все дела, чтобы помочь. У нас все еще не было достаточного финансирования, но продюсер Тим ДеГрай выделил 200 000 долларов из собственных средств на изготовление скульптур, имеющих решающее значение в фильме (жена главного героя – скульптор). В феврале у нас все еще не было инвестиций, только 230 000 долларов без подстраховки. Были инвесторы, которые заинтересовались, но никто не выписывал чек. Наконец, мой продюсер Колин Кэмп сказала: «Мы собираемся получить «Оскар», так что принимаем решение, что снимем фильм за месяц!» Она выпросила дополнительный билет от Paramount на церемонию вручения премии «Оскар», чтобы я пошел с ней, поискать там денег или исполнителя главной роли.
 
Во время церемонии мы болтались в баре, подходили к людям, которых мы знаем, одним из них был Кассиан Элуэс. Он спросил, чем мы занимаемся, мы ответили, что ищем деньги на фильм, который собираемся снять за месяц. Кассиан когда-то продал «Лихорадку», и мы отлично поладили, с тех пор хотели поработать вместе еще раз. Я отправил ему сценарий прямо с телефона, он прочел его за одну ночь, а утром позвонил мне и сказал: «Я в деле!» Следующей проблемой было то, что мы собирались снимать фильм в доме одной семьи – они взяли деньги и уехали на один месяц, чтобы не мешать нам. Мы должны были снять все за апрель, и точка. Кассиан сказал: «У нас есть пять дней, чтобы все собрать воедино». Он дал сценарий Киану Ривс, и, к счастью, история актеру понравилась. Мы честно предупредили его, что у нас нет подтвержденного финансирования, но Киану пришел к нам не просто как звезда, но и как исполнительный продюсер, верящий в наш проект. Это позволило нам использовать его имя, чтобы собрать деньги, что мы и сделали в два телефонных звонка Николасу Картье из Voltage и Тедди Шварцману из Black Bear, которые пришли и спасли положение, выписав два больших чека с Тимом ДеГрайе. Всего за две недели до начала съемок.
 
Спрашиваете, чего я боялся? Я испытывал страх от того, что понимал: я вмешиваюсь в жизнь друзей, которые бросили работу, чтобы помочь мне сделать фильм;  я рискую испортить отношения с коллегами, бросаясь делать фильм без финансирования; я могу разрушить свою репутацию ответственного кинорежиссера.  К счастью, все сложилось, а спустя год мы тут, на Sundance. Меня все еще бросает в холодный пот, настолько безумно это было. Больше никогда! (До следующего раза).

Кадр из фильма «Хор» (Chorus)
 
Страх не закончить фильм, который ты действительно хочешь сделать, — что он в сравнении со страхом потери свободы самовыражения?
 
«Хор» сделан инстинктивно, без ограничений и с большой свободой. Свободой, которая была построена и перенесена через годы, через многие фильмы, видела и хорошие времена, и плохие. Я часто делал ошибки, окружал себя не теми людьми, иногда не видел достаточно далеко, но всегда поступал по своему разумению.
 
Надеюсь, я никогда не буду бояться потерять эту свободу. Для меня это всегда будет тем, что стоит отстаивать и защищать.
 
Вы можете снимать фильмы без денег, без поддержки, без звезд и без кого-либо, кто верит в них, но никогда не снимете фильм без свободы выразить себя.

Кадр из фильма «Святыня» (The Hallow)
 
Во время съемок моего фильма страх представил себя во многих обликах для меня и, я уверен, для всей команды – прежде всего как результат давления в общении и недопонимания. Чтобы помочь всем, включая меня, победить «страх» и сконцентрироваться на том, чтобы сделать лучшее из возможного, чтобы работать эффективно (и наслаждаться делом), я должен был найти способ общаться со всеми настолько вежливо и точно, насколько это возможно, искоренив сомнения и чувства, которые могут довольно быстро привести к трудоемким осложнениям, ухудшению отношений и, в конечном счете, к плохому результату работы (вот что наводит на меня страх). Получение лучшего, на что способны люди, невероятно важно для низкобюджетного независимого фильма.
 
Наша команда находилась в отдаленном месте на западе Ирландии. Я всегда старался держать всех в курсе моих ожиданий от фильма – я верю, что мы делаем то, чем будем гордиться. Я хотел, чтобы каждый почувствовал себя частью фильма, выходящей за рамки рабочих обязанностей, перестал бояться, испытал желание сделать что-то великое (и когда нам приходилось работать больше, я верю, что именно это вдохновляло их, заставляло не думать о жалобах).
 
Я считаю, что есть хорошие страхи и плохие страхи. Плохой страх может иметь крайне негативные последствия: жить в страхе ошибки, под постоянным давлением сроков, боятся рискнуть. Хорошие страхи вдохновляют, бодрят, адреналин добавляет сил. Вы способны справиться с проблемой. Может быть, вы наделаете ошибок, из-за них все пойдет наперекосяк, – и замечательно, что вы не можете все досконально предсказать и контролировать. Я живу ради таких моментов, они становятся моими любимыми в кино. До тех пор, пока вы принимаете решения, и в конечном счете все встает на свои места.
 
Много раз я сталкивался со страхом на стадии подготовки производства (страх, что мы не достанем необходимую сумму денег и фильм никогда не будет сделан), на стадии производства (появляющийся от того, что мне не хватает опыта, мне необходимо быстро учиться, имея дело с непредсказуемыми, наступающими бесконечными ежедневными компромиссами, цепляться за веру в результат, не смотря на страх, что фильм становится еще более рискованным) и постпродакшна (испортить все на пост-обработке, цветокоррекции, озвучке, аудио-обработке и наложении визуальных эффектов, при таком зверском ритме сердечные приступы гарантированы). В конечном счете все сводилось к тому же: времени, деньгам и ограничениям, к которым они приводят. Но я считаю, с поддержкой правильной команды, ключевых специалистов, продюсеров я могу справиться с ограничениями, быстро придумать, как их обойти, выбрав лучший маршрут в сложившихся обстоятельствах, искоренив страх в себе и, надеюсь, в других. Обычно, решение, принятое в процессе борьбы со страхом, создает лучший результат с прицелом на будущее. Вот что было здорово в создании The Hallow.

Кадр из фильма «Выжить в Арктике» (Operation Artic)
 
Я считаю, что весь процесс кинопроизводства держится на борьбе нереально больших надежд с душераздирающими страхами. Серьезно, если вам не страшно, вы что-то делаете не так. Стоит бояться миллиона разных вещей. Например, страх трудиться над сценарием годами и никогда не получить под него финансирования. 13 лет я работала над тем, чтобы снять этот фильм. Когда есть финансирование, я боюсь испортить все производство и создать ужасно провальный фильм, который разрушит мою карьеру и сломает жизнь продюсера, который мне поверил. Вы знаете, мой продюсер прекрасный человек, и я хочу, чтобы он был счастлив.
 
Страх неудачи компенсируется надеждой на триумф и торжество – для меня это, когда юные зрители чувствуют, что они попали в волшебное приключение. Если мой фильм заставляет людей улыбаться, вдохновляться, волноваться и желать действовать, то я совершенно счастлива, а все мучения стоили того. И наоборот, если людям скучно или фильм их раздражает, ну, это то, чего я боялась. Я могла бы написать книгу про страхи кинорежиссеров…
 
Но я боюсь, она вас не заинтересует.

Кадр из фильма «Рождество, опять» (Christmas, Again)
 
Самый большой страх, с которым я сталкивался, страх каждого начинающего режиссера обезоруживающе прост: «Справлюсь ли я?» Смогу ли я последовать моим инстинктам, сделать то, что имеет смысл, и сможет ли это заинтересовать людей? Я хотел стать режиссером еще в средней школе, и даже снял несколько ужасных посредственных низкобюджетных фильмов, которыми никогда не буду гордиться. На третьем десятке я всегда спрашивал себя: «Ага, я ХОЧУ быть режиссером, но СМОГУ ли я на самом деле?» Это ужасно. Но я всегда твержу себе, что есть только один способ проверить это.

Кадр из фильма «Выжженные земли» (Glassland)
 
«Страх» – интересное слово. Не могу сказать, что преодолел его на пути создания «Выжженных земель», но догадываюсь, что победа над страхом привела бы меня к «традиционному» производству, нехарактерному для меня. «Пилгрим Хилл», мой первый полнометражный фильм, был снят за семь дней командой из трех человек и одним актером. Это было напряженно, очень лично и всепоглощающе. Я написал сценарий, режиссировал и монтировал фильм, так что это мое детище. Мне все пришлось взять под контроль.
 
В «Выжженных землях» мне понадобилось немного отступить и задействовать в работе большее количество людей. Это производство было намного масштабнее – актеры прилетали со всего мира, у нас было очень напряженное расписание. Мы боялись, сможем ли справиться. Я доверился моей прекрасной команде, а они доверяли моему мнению. Я знал, что мы вытянем это, а они день за днем делали для меня огромное количество работы.
 
В конечном счете, когда снимаете фильм, страх никогда вас не покидает. Повезет ли нам с погодой? Будут ли актеры играть так, как ты рассчитываешь? Найдет ли фильм свою аудиторию? Но я думаю, что если есть уверенность в своей работе, все будет идти так, как нужно, и если удается окружить себя отличной командой и помощниками, то бояться совершенно нечего.

Кадр из фильма «Хлор» (Cloro)
 
Незадолго до начала съемок я с частью команды поехал на место, где мы должны были начать съемку на следующий день. Это было достаточно заброшенное место с несколькими большими старыми деревьями, которые в обычной ситуации я бы назвал довольно интересными. Но в тот день, осматривая все вокруг, я просто не находил ничего достойного съемки. Очевидно, что не пейзаж был основной проблемой, просто неожиданно исчезли все идеи. Я остолбенел.
 
Было довольно холодно, и спустя некоторое время мы вернулись в отель, так и не проронив ни слова. Пошел снег. Он падал всю ночь, и когда мы прибыли на место на следующий день, нам пришлось пробираться по колено в снегу. Вышло солнце, я осмотрелся, локация выглядела волшебно. Это было похоже на площадку для игр. Страх тут же исчез, уступив место сомнениям, большим сомнениям.

Кадр из фильма «Плющ» (Ivy) 
 
Я не могу назвать какой-то один страх, потому что съемки фильма – долгий процесс, который медленно меняет тебя на каждом этапе. Я утверждаю, что съемки фильма это балансирование между своими страхами. Во время написания сценария стоит бояться предать свой инстинкт, что заставил записать эту историю. На протяжении всего процесса создания сценария постоянно приходится бороться со страхами, например, интересные ли у меня персонажи, интересная ли у меня история, не слишком ли она длинная, получится ли ее снять, хватит ли денег и так далее. Ты должен отставить все эти страхи, заставить их замолчать, и думать только об одном: верен ли я первому инстинкту, который заставил меня написать этот сценарий? Потом начинаются съемки. Опять у тебя куча страхов: удается ли соблюсти бюджет, получается ли добиться лучшей игры от актеров, использую ли я пейзаж лучшим образом, разворачивается ли действие так, как это было задумано… А потом то же происходит во время монтажа и озвучивания. Единственное, чего я действительно боялся во время съемок, что один из страхов может победить другие и станет главным на каждом этапе производства. Я должен был соблюсти баланс среди них. Так я обрел спокойствие, в котором могу ясно видеть свой фильм, могу оставаться верен его духу и только так я могу абстрагироваться от всех менее важных вещей, таких как стиль, жанр и им подобные, позволив фильму стать свободным.
 

 

Кадр из фильма «Чужая страна» (Strangerland)

Во время съемок этого фильма у меня возникло много страхов… но главным из них стал… сможет ли фильм преодолеть финишную черту и выйти в прокат? Проработаю ли я над ним 12 лет впустую? Куда это приведет меня и мою карьеру? Кем я буду, если не сделаю «Чужую страну»? К определенному моменту я должна была признать, что сделала ВСЕ, чтобы добиться финансирования этого фильма. Не покладая рук 12 лет я работала с писателями и продюсерами над сценарием. Я предлагала его инвесторам по всему миру. Я сделала получасовую версию (пока работала с другими моими короткометражками, телесериями и полноформатными документальными фильмами), чтобы показать фильм в деле. У меня была оскароносная актерская группа. У меня была великолепная съемочная группа. Я сделала генеральные описания, карты стилей для персонажей, я организовала Binger Lab для режиссеров в Амстердаме, я снимала и монтировала сцены фильма. Я жила им. И тогда я поняла… Я сделала его, я узнала так много, чего уже у меня уже не отнять, даже если фильм не выйдет, я знаю, как сильно выросла как кинорежиссер и человек за время работы над ним. Этого уже достаточно. Мне было достаточно. Все это позволило сконцентрироваться на том, что нужно для успеха… и, прежде всего, почувствовать себя уверенной. Конечно, когда это случилось, у меня открылось второе дыхание, я сделала финальный бросок, и благодаря невероятно тяжелой работе моих продюсеров, потрясающему сценарию и всем этим сумасшедшим талантам на площадке мы смогли его завершить.

Кадр из фильма «Сембен!» (Sembene!)
 
Когда мы только начинали делать этот фильм, у нас были довольно небольшие амбиции: мы хотели сделать простую биографию человека, которого я знал и которым восхищался. Но стоило нам начать, как мы поняли, что единственный способ сделать такой фильм – это попытаться соответствовать уровню социальных обязательств и художественной целостности, который Усман Сембен (Ousmane Sembene) демонстрировал в своих фильмах. Да, нам не хватало знаний и опыта, чтобы сделать фильм, соответствующий таким высоким стандартам. Самым большим страхом было подвести Сембена.

Источник: filmmaker