Прежде чем ответить на вопрос из заголовка, обратимся к статистике картин военной направленности. При этом сразу отметим, что в статье мы рассматриваем российские фильмы только о Второй мировой и Великой Отечественной войнах, поскольку эти темы по понятным причинам играют для нашей страны особое значение, именно этим трагическим событиям посвящено подавляющее большинство военных лент и именно они формируют определенный художественный канон.
В 2000-е годы жанр военного кино оказался на задворках кинопроцесса — о войне снимали мало, а более-менее значимые картины выходили раз в два-три года. Перелом наметился в 2010 году, когда с одной стороны вышла «Брестская крепость», а с другой — первая половина «Утомленных солнцем 2». Без оценки художественного уровня этих картин, констатируем факт — война на экране впервые за долгое время вызвала значительный общественный резонанс. Правда, следующего подобного фильма-события пришлось ждать три года, когда вышел «Сталинград». Зато в этот раз кассовый рекорд картины вкупе с поднявшейся вскоре волной патриотических настроений повлияли на индустрию и определили запуск в производство целой череды военных лент.
Трейлер фильма «Утомленные солнцем 2: Предстояние» (2010)
В 2015 году на экран вышло четыре картины о войне («Битва за Севастополь», «А зори здесь тихие…», «Дорога на Берлин», «Единичка»), в 2016 году — тоже четыре («Я — учитель», «72 часа», «Осенью 41-го», «28 панфиловцев»), в 2017 году — три («Рай», «Три дня до весны», «Холодное танго»), в 2018 году — шесть («Танки», «Рубеж», «Собибор», «Прощаться не будем», «Несокрушимый», «Семь пар нечистых»). В 2019 году к моменту написания материала на экраны успело выйти два фильма («Т-34», «Спасти Ленинград»), а к 9 мая и после еще должны выйти как минимум три («Коридор бессмертия», «На Париж», «Война Анны»). И это без учета картин, которые были сняты, но, как это нередко бывает в отечественном кино, до проката не дошли (например, после пары фестивальных показов канул в лету фильм «Пес рыжий»).
Трейлер фильма «Война Анны» (2018)
Еще стоит упомянуть камерную картину о блокаде Ленинграда «Праздник», фактически запрещенную, но собравшую свою аудиторию на YouTube. Важно подчеркнуть, что почти все перечисленные фильмы создавались со всевозможной поддержкой государства, в том числе Министерства культуры, Фонда кино, Российского военно-исторического общества.
Трейлер фильма «Праздник» (2019)
Таким образом количество военных фильмов выросло и снижаться не будет. Во всяком случае, новости о производстве новых лент приходят регулярно (только навскидку можно вспомнить проекты о Зое Космодемьянской, Алексее Маресьеве, Лидии Литвяк, подольских курсантах и сибиряках под Сталинградом). Но перерастает ли количество в качество? Увы, пока так сказать не решимся. Ответ почему — в нескольких пунктах ниже.
Слабая драматургия
Фрагмент из фильма «28 панфиловцев» (2016)
Основа любого фильма — драматургия. И это, пожалуй, главное, что смущает в современных картинах о войне. Сколько бы авторы ни обращались к реальным событиям или киноклассике прошлого, конечные экранные истории в основном выходят слабые, невнятные и не цепляющие. Перечислим несколько причин, которые не дают проникнутся фильмами:
- банальная нелогичность событий, когда в происходящее не веришь просто потому, что так не бывает, что так не ведут себя люди, что люди так не разговаривают;
- большое количество сбивающих с толку сюжетных линий, героев, событий. Порой кажется, что авторы в полнометражный фильм пытаются уместить сезон сериала (иногда так оно и есть — сериальный проект просто монтируется под прокатный формат);
- невнятные мотивации героев; нам просто не дают понять, почему герои ведут себя так или иначе, что тем более необходимо с учетом частой абсурдности и нелепости их действий;
- плоские герои, которые или не раскрываются, или никак не меняются, а также не вызывают сопереживания. Трудно припомнить хотя бы в одном современном фильме о войне героя, сопоставимого по характеру, арке, глубине, харизме, скажем, с Андреем Соколовым из «Судьбы человека», Маэстро и Кузнечиком из «В бой идут одни „старики“», Флерой из «Иди и смотри».
Другие особенности, касающиеся драматургии разберем подробнее в отдельных пунктах.
Неудачные архетипы
Трейлер фильма «Спасти Ленинград» (2019)
Понятно, что любой жанр предполагает формирование своих архетипов. Самый очевидный пример — жанр вестерна или кинокомиксы. Сложились подобные архетипы и в нашем современном военном кино. Но если в тех же вестернах архетипы успешно работали десятилетиями, то у нас они за счет схематизма и плоскости всего за несколько картин успели набить оскомину и превратиться в заезженные штампы, напоминающие скорее карикатуру, чем живые человеческие образы. В большинстве военных фильмов зритель встречает следующий набор персонажей:
- Воин — бравый, но суровый и молчаливый герой, своего рода мрачный рыцарь без страха и упрека, который часто наделен некими сверхкачествами;
- Дева в беде — обаятельная девушка в уязвимой позиции, которую опекает главный герой;
- Трикстер — комический характерный типаж (часто «из народа»), вносящий в историю долю юмора и подчеркивающий героичность центрального персонажа;
- Злодей — немец с гипертрофированными отрицательными чертами. Что любопытно, зачастую злодей кажется авторам интереснее всех и его раскрывают полнее, обращаясь к его прошлому, погружаясь в его психологию и так далее. Да и актеры (обычно это иностранцы) в этих ролях порой переигрывают наших;
- Еще один злодей — НКВДшник, также больше меры наделенный отрицательными чертами, но, в отличие от немцев, такой герой обычно плохой просто потому что он плохой, без всяких дополнительных характеристик и мотиваций;
- Маленький человек — большинство персонажей второго плана и эпизодников.
Отдельно стоит отметить укоренившуюся уже традицию показывать немцев в анекдотическом ключе. Это не коварный, хитрый, умелый и опасный враг, а скорее истеричный, взбалмошный разбойник, к тому же еще и головотяпистый. Однако раз враг был столь невыдающимся, непонятно, зачем борьбе с ним посвящается такое количество фильмов.
Кадр из фильма «Собибор» (2018) / Фото: Синема Продакшн
Война — это сказка
После премьерного показа фильма «На Париж»: ожидания от фильма
Еще один повод сравнить наши военные фильмы с голливудскими кинокомиксами — сказочный характер повествования. Трагические, катастрофические события подаются в качестве «приключений», причем временами довольно веселых. Война упрощается и уподобляется развлечению. Драматизм выглядит условным, рефлексия, осмысление горького исторического опыта не предполагаются, страха, ужаса нет, многие сложные вопросы просто исключаются.
Процесс, в общем-то, закономерный — многие разрушительные и тяжелые события, в том числе и войны прошлого сегодня воспринимаются как нечто легендарное, сказочное, и Вторая мировая, вероятно, тоже когда-то будет восприниматься в подобном ключе. Вопрос не в этом, а в разнице слов и действий государства, поддерживающего военное кино. На словах (например, министром культуры Владимиром Мединским) утверждается обостренно серьезное, крайне почтительное уважение к подвигу и жертве предков. На практике подвиги и жертвы изображаются без реального трагизма, легкомысленными «приключениями».
Кадр из фильма «Битва за Севастополь» (2015) / Фото: «Кинороб»
В целом же напрашивается вывод, что с учетом складывающегося пантеона героев, мигрирующих из фильма в фильм архетипичных образов и авантюрно-приключенческих интонаций, у нас появилась киновселенная войны, наш ответ киновселенной Marvel или DC. О сиквеле «Защитников» можно благополучно забыть — нашими экранными супергероями стали участники и жертвы Великой Отечественной. Странно, правда, что при этом в тех же «Мстителях» трагизма обнаруживается куда больше, чем в российском военном кино.
Война — это любовь
Кадр из фильма «Битва за Севастополь» (2015) / Фото: «Кинороб»
Безусловно, на войне было место всему, в том числе и любви. И мотив любви присутствует во многих классических военных лентах. И тем не менее есть ощущение, что еще никогда на поле брани не любили так горячо, страстно и бессмысленно, как в наших современных картинах. Амурные линии порой кажутся настолько гипертрофированными, довлеющими, запутанными и притянутыми, что начинаешь думать, будто в фильм о войне кто-то злодейски вмонтировал кадры из «Санта-Барбары». Предположим, что романтический мотив в фильмах о войне все-таки стоит не педалировать, а работать с ним более тонко. Иначе же мы имеем сплошные «лав стори», в которых война служит лишь отдаленным фоном.
Историческая (не)достоверность
Кадр из фильма «Рубеж» (2018) / Фото: Централ Партнершип
Возвращаемся к сходству с комиксами. Создатели военных картин, как и создатели Marvel, любят фантастику. Разумеется, мы все понимаем, что это художественное игровое кино, которое предполагает возможность допуска и долю условности. Но у всего есть границы, за пределами которых произведение перестает восприниматься должным образом. Тем более эти границы важны, когда авторы заявляют о «реальных событиях в основе», «экранной правде», а также «уважении к подвигу народа».
На таком фоне странно, что экранизации мифов выдаются за экранизации реальных событий, а хорошо известные биографии полностью перевираются. Когда история целиком подверстывается под требования драматургии, не понятно, зачем вообще брать историю за основу.
Также с исторической достоверностью не слишком сочетаются постоянные ляпы в отношении военной техники, вооружения, костюма, причесок, речи и прочих подобных деталей. Такие ошибки режут глаз прежде всего людям, специально интересующимся историей, а рядовой зритель может ничего и не заметить. Однако из деталей формируется общая атмосфера и ощущение другой эпохи. Когда ошибок много, не возникает эффекта погружения. Это не говоря уже о том, что ляпы выдают реальное отношение авторов к своим фильмам.
Неуместный слоу-моушн
Сцены из фильма «Т-34» (2018)
Да, прием слоу-моушн способен повысить градус эпичности, драматизма и вообще зрелищности. Но именно повысить, а не создать на ровном месте. Более того, прием этот достаточно «острый», за счет чего его нельзя использовать постоянно, буквально строить на нем целые сцены (вы же не Зак Снайдер, да и на дворе уже не 2000-е). Мы это к тому, что в нашем военном кино с замедлением времени явно перебарщивают — этот инструмент давно утратил свою эффективность, превратившись в заезженное и даже пошлое клише, выдающее неспособность найти более интересное решение.
Визуальный стиль
Трейлер фильма «Танки» (2018)
У современного военного кино сформировалось и еще несколько других визуальных особенностей, которые мы тоже не можем оценить положительно. Если сравнивать нынешние картины с советскими, то первые проигрывают вторым в ощущении масштаба событий, эпичности происходящего (оговоримся, что это требуется далеко не всегда, например, «Война Анны» — это намеренно камерная история).
Одна из причин нехватки размаха — советские военные фильмы снимались преимущественно большими кусками с акцентом на общих и средних планах и редкими крупными планами, тогда как сейчас наоборот крупный план доминирует, а монтаж иначе как лихорадочным не назовешь. Из-за этого пропадает возможность ощутить атмосферу, исчезает элемент созерцательности. Хуже того, иногда и вовсе изображение лишается всякого объема и приобретает отчетливо телевизионный характер.
Кадр из фильма «Битва за Севастополь» (2015) / Фото: «Кинороб»
Другая особенность, видимо, проистекает из тяготения к сказке и комиксу, широких возможностей цветокоррекции, а также большого количества визуальных эффектов в некоторых случаях. Война на экране больше не выглядит страшно, она лишена своей жуткой фактуры. Наоборот, ей придан особый стерильный лоск, специфическая глянцевая красота. При просмотре одних картин не покидает ощущение пригламуренного ретро, как если бы речь шла о стилизации, вроде нео-нуара. При просмотре других — как будто играешь в компьютерную игру с соответствующими точками съемки и очевидно цифровым характером изображения.
Предположим, что это дискуссионный вопрос, насколько такие решения, характерные для развлекательного кино, уместны в военном жанре.
Кадр из фильма «Иди и смотри» (1985) / Фото: Мосфильм
Обложка: на съемках фильма «Битва за Севастополь» (2015) / Фото: «Кинороб»