Как это снято: «Амадей»

Запуск: от пьесы к сценарию

Лондон, 1979 год. Режиссер Милош Форман, чьи фильмы после успеха «Пролетая над гнездом кукушки» неизменно становились событиями мирового масштаба, собирается в Королевский национальный театр смотреть пьесу «Амадей» Питера Шеффера.

Настроен он весьма скептически, потому что не верит в постановки с центральным персонажем-композитором — какие там могут быть диалоги, если дело героя не говорить, а писать музыку? После спектакля, потрясенный увиденным Форман понимает, что должен перенести творение Шеффера на экран.

Милош Форман, Сол Заенц и Питер Шеффер / Фото: Сол Заенц

Окончив работу над «Регтаймом», он заручается поддержкой сопродюсера «…Кукушки» Сола Заенца, который уже успел открыть собственный продакшн The Saul Zaentz Company, и начинает сотрудничество с Шеффером. Автор пьесы практически поселяется в доме Формана в Коннектикуте, где драматург и режиссер пишут сценарий «Амадея», прослушивая музыку Моцарта минимум два часа в день. Так она становится третьим главным персонажем, своего рода «голосом Бога» в этой истории конфликта человека и Создателя.
 

Драматургия: «божественная трагедия» в трех актах

Вымышленное противостояние Антонио Сальери и Вольфганга Амадея Моцарта здесь, как и во вдохновившей Шеффера «маленькой трагедии» Пушкина, является подходящим материалом для разговора на вечные темы.

Как справедливо отмечал Сол Заенц, название фильма и его первоисточника намеренно вводит зрителя в заблуждение, ведь это прежде всего история «покровителя посредственностей» Сальери и его взаимоотношений с Богом. Последние обрели в картине драматургическую трехактную структуру. В прологе показано из ряда вон выходящее событие — попытка самоубийства старика Антонио, а далее через его диалоги со священником в сумасшедшем доме (думается, такое место действия предложил именно Форман) мы узнаем, почему Сальери резал себе горло с именем Моцарта на устах.
 

Сцена из фильма «Амадей» (1984)

В первом акте герой предстает богобоязненным человеком, который старается быть нравственным и соблюдать заповеди, полагая, что за такие труды господь будет благоволить его занятию музыкой. Однако знакомство с Моцартом заставляет Сальери усомниться в справедливости Всевышнего, который одарил невероятным талантом и сделал своим «наместником на Земле» вульгарного пошляка.

Во втором акте, подпитанные ревностью из-за интрижки Амадея и Катерины семена сомнения прорастают, и герой отрекается от Бога. Он начинает строить Моцарту разнообразные козни и унижает его жену Констанцию в отместку за Катерину.
 

Сцена из фильма «Амадей» (1984)

Третий акт можно условно обозначить как «Битву с Господом и примирение». В нем Сальери переходит от мелких козней к истинному коварству, цель которого — психически подавить и довести до гибели «наместника Бога на земле», затем присвоив себе его последнее произведение.

Однако в чудовищный план вмешивается божий промысел, благодаря которому Сальери убеждается в существовании высшей справедливости. В финале он примиряется с собой и собственной посредственностью, ведь и она, в сущности, дарована по воле Создателя так же, как гению дан талант.
 

Сцена из фильма «Амадей» (1984)
 

Кастинг: бесконечные пробы, замены, интриги и подвиги

Считается, что на роли Моцарта и Сальери пробовались в общей сложности более тысячи человек. Амадея поначалу должен был сыграть Кеннет Брана, но поразмыслив, Форман решил снимать исключительно американских актеров. Забегая вперед скажем, что им он запрещал даже пытаться говорить как европейцы, чтобы исполнители полностью сосредоточились на характерах персонажей, а не на их национальных особенностях и акцентах.

На съемках фильма «Амадей» (1984) / Фото: Warner Brothers 

Вслед за Браной были отметены такие претенденты с британскими корнями, как Мик Джаггер и в разное время игравшие Моцарта в бродвейском «Амадее» Тим Карри и Марк Хэмилл. Ну а после проб «безумного Макса из Австралии» Мэла Гибсона Форман решил и вовсе прекратить рассматривать кандидатов с бэкграундом известности.

В результате на роль Моцарта был утвержден Том Халс, прошедший испытание восьмичасовыми скрин-тестами, а на партию Сальери Форман позвал Ф. Мюррэя Абрахама, который в одном из этих скрин-тестов спонтанно поучаствовал. Изначально актер рассчитывал на небольшую роль, но однажды во время проб режиссер попросил его подыграть Моцарту, так как больше было некому. Спонтанная читка убедила Формана, что лучшего Сальери он не найдет.

На съемках фильма «Амадей» (1984) / Фото: Warner Brothers 

Любопытно, что между исполнителями главных ролей сложились довольно непростые, как и у их героев, взаимоотношения. Точнее — с подачи Тома Халса актеры практически не общались вне кадра, и порой Ф. Мюррэй Абрахам ревновал не замечавшего его партнера к другим артистам, с которыми тот был душой компании. Таким образом экранные Моцарт и Сальери поддерживали между собой необходимое для вхождения в роль напряжение.
 

Вручение «Оскара» Ф. Мюррэю Абрахаму

Впрочем, и без этой хитрой интриги Халс и Абрахам выкладывались полностью, чтобы создать яркие и достоверные образы. Первый не только освоил описанный в дневниках современников диковатый смех Амадея, но и по четыре часа в день обучался игре на фортепиано, в результате достигнув такого уровня, что в картине нет ни одной фальшивой ноты — Халс ни разу не промахнулся мимо клавиш, даже когда его перевернули. К слову, музыка к фильму была записана заранее и играла на площадке во время съемок, как и полагается третьему центральному персонажу картины.
 

Сцена из фильма «Амадей» (1984)

Второй в свою очередь познал все прелести сложного грима. Съемки сцен с пожилым Сальери продлились две недели, в течение которых Ф.Мюррэй Абрахам каждый день в 4:30 утра садился в кресло легендарного Дика Смита и выходил на площадку в 10:00 в образе старика. Пока его гримировали, актер успевал хорошенько устать, благодаря чему перевоплотиться в человека «на последнем издыхании» становилось гораздо проще.

На съемках фильма «Амадей» (1984) / Фото: Warner Brothers

Тем временем Том Халс репетировал с Мэг Тилли сцены из супружеской жизни Моцарта, как вдруг актриса сломала ногу и выпала из рабочего процесса на целых пять недель. Форман счел этот срок слишком долгим и начал спешно искать другую исполнительницу роли Констанции.

Директор по кастингу порекомендовала посмотреть ее ученицу Элизабет Берридж. Пообщавшись с актрисой, режиссер пришел к выводу, что она похожа на Констанцию даже по характеру. Так замена была найдена, а за Тилли Форман закрепил роль в своем следующем «галантном фильме» («Вальмон», 1989).

Если основное режиссерское требование к исполнителям главных ролей заключалось в достоверности («Зритель должен видеть Моцарта и Сальери, а не актеров!»), то кандидатов во второстепенные персонажи Форман отбирал по принципу «раз увидишь — не забудешь». Так в картину попали такие колоритные харизматики, как Джеффри Джонс, Патрик Хайнс, Кеннет МакМиллан, Барбара Брайан и Винсент Скьявелли. Совсем юная, семнадцатилетняя Синтия Никсон засветилась в «Амадее» в роли нанятой Сальери служанки-шпионки.

Кадр из фильма «Амадей» (1984) / Фото: Warner Brothers 
 

Визуальное решение: достоверность и немного панка

Формановское стремление к достоверности распространилось и на визуальные аспекты картины. Для режиссера было важно максимально точно передать стиль эпохи рококо. Подходящие локации он нашел в своей родной Праге, где в отличие от Вены сохранились приметы Старого города — брусчатка и дома XVIII века без телевизионных антенн.

Именно в столице Чехии в 1787 году состоялась премьера оперы Моцарта «Дон Жуан», и два века спустя режиссеру Милошу Форману удалось воспроизвести это событие в том же антураже — на сцене пражского Сословного театра. Там же прошли съемки и других оперных представлений, упомянутых в фильме. Стоит отметить, что костюмы (Теодор Пиштек) и декорации (Патриция Фон Бранденстайн и Карел Черны) ко всем сценическим постановкам создавались по сохранившимся эскизам XVIII века.
 

Сцена из фильма «Амадей» (1984) 

Эпизоды в психиатрической лечебнице также были сняты в настоящей, правда, военной больнице, построенной в 1737 году для ветеранов. При этом сама палата Сальери была специально сооружена на студии Баррандов, где также были построены еще три искусственные декорации: «народный» театр, где играет труппа Шиканедера, венские апартаменты Моцарта и лестница, на которой он встречает отца, одетого в черное.

Кадр из фильма «Амадей» (1984) / Фото: Warner Brothers 

Правдоподобие требовало естественного освещения, ведь электричества в XVIII века не было. Особенно сложными с этой точки зрения оказались сцены в опере. Съемочная группа опасалась, что от обилия канделябров и свечей может начаться пожар, поэтому на площадке дежурили сорок пожарных.

За постановку оперных сцен фактически отвечала Твайла Тарп, ранее работавшая с Форманом над мюзиклом «Волосы». В «Амадей» она привела знакомых артистов и привнесла в бессмертную классику элементы собственного эклектичного стиля.

Как вспоминал режиссер, благодаря Тарп он мог сосредоточиться на чисто кинематографических задачах и работать в союзе с оператором Мирославом Ондржичеком. Кадры, где мы видим представление будто бы из зала, были сняты с верхней точки с помощью операторского крана, а, чтобы запечатлеть Моцарта или Сальери в дирижерском экстазе, создатели располагали камеру за сценой.

На съемках фильма «Амадей» (1984) / Фото: Warner Brothers

Форман вообще придерживался мнения, что выбор композиции и ракурса должен работать на внятное и убедительное изложение истории. Вот почему широкоугольный объектив используется в «Амадее» не для экспериментов, а с традиционной целью охватить большое пространство в кадре (сцены приемов и балов), тогда как крупные планы снимаются с нормальным фокусным расстоянием.

Ну и, конечно, достоверность в отображении событий «галантного века» немыслима без аутентичных нарядов. Поразительно, но некоторые костюмы на Абрахаме в действительности принадлежали Сальери, и их надо было носить особенно аккуратно.

В своей работе Теодор Пиштек вдохновлялся живописью Ватто и Фрагонара и показал рококо во всей ее грандиозности — утянутые в корсеты дамы в многоэтажных пышных юбках похожи на ожившие десерты и под стать им кавалеры в напудренных париках. К слову, эти аксессуары для головы имеют особое значение в образе Моцарта, потому что в его случае они видятся авангардными даже на фоне ультраэкстравагантной эпохи. В придуманных Пиштеком париках хулиган и щеголь Амадей выглядит как панк или звезда New Wave-сцены 1980-х — настоящий человек из будущего, чья музыка опередила время.

Кадр из фильма «Амадей» (1984) / Фото: Warner Brothers
 

Признание: 8 Оскаров и статус классики

За бунтарский дух и хулиганство гения, который в фильме Формана кажется ближе и понятнее, чем в книгах и рассказах музыкальных педагогов, зрители главным образом и полюбили картину. Киноакадемики в свою очередь оценили детальную проработанность грандиозной костюмной постановки, где даже среди многочисленной массовки вы не найдете статиста, одетого не по моде XVIII столетия.

Картина получила восемь премий «Оскар» (в том числе за лучший фильм, режиссуру, сценарий, продакшн-дизайн, костюмы и звук) и успела стать признанной классикой кинематографа задолго до своего 35-летия.

Афиша «Амадей» (1984) / Фото: Warner Brothers  
 

Обложка: кадр из фильма «Амадей» (1984) / Фото: Warner Brothers