Как это снято: «Ирония судьбы, или С легким паром!»

Сценарий будущей нетленки родился из пьесы «С лёгким паром! или Однажды в новогоднюю ночь…», которую Эльдар Рязанов и Эмиль Брагинский написали в 1969 году для театра и, по выражению соавторов, «для заработка». По замыслу творческого тандема, действие комедии с минимальным количеством персонажей должно было происходить в одной декорации. Завязку сюжета, как говорил Рязанов, подсказала сама жизнь: «Вспомнили историю, как один человек 31 декабря пошел в баню, там выпил, потом зашел к друзьям, которые отмечали годовщину свадьбы. В гостях он быстро надрался. Пьяный шутник, один из гостей (говорят, это был Никита Богословский, знаменитый своими розыгрышами, но он не раз от этого публично отрекался) отвез его на Киевский вокзал, дал проводнице общего вагона десятку. Бедолага очнулся на третьей полке, когда поезд уже подходил к Киеву. Он оказался в чужом городе с портфелем, веником и 15 копейками в кармане. Как дальше сложилась судьба этого человека, мы не имели понятия».

Другие сюжетные коллизии также были навеяны жизнью, а точнее – советскими реалиями с их унифицированным бытом. Чтобы придать достоверность фантасмогоричной ситуации, когда герой-москвич попадает в Петербурге в точную копию своей столичной квартиры и не замечает подмены, было решено оставить беднягу пьяным как можно дольше и сократить время его путешествия, пересадив с поезда на самолет. Чтобы положительность персонажа не вызывала сомнений, а его пьянство не выглядело неискоренимым пороком, время действия было перенесено в канун Нового года. Праздник не только «узаконил возлияния», но и добавил истории ореол сказочности и необходимую условность, снимающую вопросы из серии: «Как не стоящего на ногах человека могли пропустить на посадку, да еще и по чужому билету?»

Главным же чудом стала встреча героя с женщиной его мечты, по иронии судьбы, оказавшейся с ним не только в аналогичной бытовой, но и в похожей личной ситуации. Обстоятельство, что у персонажей уже имеются невеста и жених, было введено для обострения и усложнения любовной линии.

Итак, за две недели работы Брагинского и Рязанова реальный случай оброс множеством придуманных подробностей и превратился в полнокровное драматическое произведение синтетического жанра – это и комедия, и новогодняя сказка, и love story, и социальная сатира. Несмотря на то, что столичные театры от пьесы отказались, ее ждала буквально всесоюзная популярность. В 1974 году, когда соавторы решили перенести «С легким паром!…» на киноэкран, одноименный спектакль шел более чем в сотне театров по всей стране. Киноадаптация поставила новые задачи. Было необходимо уменьшить количество реплик, ведь театральные диалоги для кино слишком длинны. Число локаций, напротив, нужно было увеличить, так как для фильма той самой одной декорации было явно недостаточно. По видению Рязанова, соблюсти оба указанных условия можно было лишь в двухсерийном формате. На «Мосфильме» эту идею мастера сразу же отмели, посчитав подобный эпический размах несоразмерным «легковесной» комедии, «пропагандирующей пьянство и распутство». А вот «Гостелерадио», тогдашний председатель которого Сергей Лапин высоко оценил сценарий, дало добро на постановку.
 

Условно-телевизионная лента, получившая название «Ирония судьбы, или С легким паром!», снималась на кинопленку на производственно-технической базе «Мосфильма». Декорации московской/ленинградской квартиры создавались в павильонах киностудии художником Александром Борисовым, который, к слову, предложил Рязанову сделать героев новоселами, что стало еще одним справедливым обоснованием «лукашинской путаницы». К тому же это обстоятельство оправдывало видимую необустроенность обоих жилищ и играло на руку постановщикам: простым перемещением различных предметов интерьера они превращали Женину квартиру в Надину и наоборот. Правда, данные маневры явились причиной и большинства киноляпов, систематизированных в специальном видео.
 

Знаменитую баню воздвигли в так называемом «аквариуме» на цокольном этаже «Мосфильма». Декорацию составили местные стеклянные блоки и лавки, принесенные из студийного вестибюля, а полотенца, пальмы и веники съемочная группа взяла на прокат в «Сандунах». Как вспоминает второй оператор картины Вадим Алисов, в импровизированной бане стоял жуткий холод, вынуждавший актеров употреблять горячительные напитки, тайком пронесенные на площадку. Однако Рязанов быстро пресек алкогольные практики, и «нетрезвые» эпизоды были пересняты, что, вопреки легендам о натуральности пьяных сцен, указывает на их игровую природу и высокий уровень актерского перевоплощения. К слову, если алкоголь в фильме был преимущественно бутафорским (как и снег, ведь снимали весной), то еда – самой настоящей, включая знаменитую заливную рыбу с праздничного стола Нади.

Хотя большую часть ленты занимают интерьерные съемки, «выход в город» в ней также имеется. Обе типовые новостройки (московская и ленинградская) снимались в Москве. Их роли исполнили дома 125 и 113 по проспекту Вернадского, которые, опять же по иронии судьбы, в реальности оказались построенными по экспериментальному проекту.

Ленинграду тоже нашлось место в картине. Любопытную географию имеет сцена прогулки героини Барбары Брыльской, которой в рекордный срок удается преодолеть расстояние от Грибоедовского канала до Петропавловки. Если данный факт еще можно объяснить кинематографической условностью, то присутствие в питерских кадрах московских трамваев (как и множество подобных курьезов) вызвано банальной спешкой.

Кадр из фильма «Ирония судьбы, или С легким паром!»​

Обилие ляпов окупается несомненным техническим новаторством картины. Эльдар Рязанов стал первым советским режиссером, освоившим трехкамерную систему «Электроник-КАМ», позволявшую одновременно снимать крупный и общий план одной и той же сцены, а подходящие планы выбирать уже на монтаже. Такой подход помог не только ускорить производственный процесс (монтировать ленту начали еще до окончания трехмесячного съемочного периода), но и сохранить живость актерских эмоций. Съемка большими эпизодами была сродни театральной работе (что логично, учитывая историю возникновения сценария «Иронии судьбы»), привычной для большинства артистов, задействованных в фильме. Сложнее всех пришлось киноактрисе Барбаре Брыльской, для которой долгие репетиции и необходимость запоминать реплики и движения в пятнадцатиминутных сценах, стали настоящим испытанием. Однако под руководством опытного оператора-постановщика Владимира Нахабцева, делавшего всё, чтобы актеры чувствовали себя комфортно на площадке, съемочная группа блестяще справилась с задачей Рязанова, который добивался, чтобы «эмоциональное состояние исполнителей на укрупнениях было идентично душевной напряженности на общих кадрах».

Трехкамерная съемка – далеко не единственное новаторство «Иронии судьбы». Многослойно и необычно в картине построен пролог, который, правда, многие уже не помнят. Начинается он с анимационной короткометражки Виталия Пескова, в сатирическом ключе изображающей советский утилитарный подход к архитектуре.

Далее следует эпиграф, сообщающий, что зрителя ждет «Совершенно нетипичная история, которая могла произойти только и исключительно в новогоднюю ночь», обещающий некую сказку и еще раз обыгрывающий заявленную тему тотальной стандартизации. Песня «Со мною вот, что происходит», сопровождающая открывающие титры, намекает на наличие в фильме лирико-философского компонента. Завершается же пролог закадровым текстом, продолжающим сатирическую «архитектурную» линию. Таким образом, еще до старта основного действия можно составить представление о синтетической жанровой специфике картины, в которой есть место сатире, сказке и лирике.

Еще один прием, который Рязанов использует в «Иронии судьбы», камео. Причем, речь не только о фирменном эпизодическом появлении самого режиссера, сыгравшего рассерженного попутчика Жени Лукашина. Есть в фильме и, граничащие с мизанабимом, актерские камео Андрея Миронова и Людмилы Гурченко, которые, как известно, рассматривались в числе многочисленных претендентов на роли, доставшиеся в итоге Андрею Мягкову и Барбаре Брыльской. Увидеть остроумно вплетенных в сюжетную канву несостоявшихся Женю и Надю можно в сцене, когда сразу после ухода Ипполита Лукашин включает телевизор, по которому идет трансляция музыкальной комедии «Соломенная шляпка» с Мироновым и Гурченко. Благодаря этому синтезу камео и мизанабима (фильм в фильме) Рязанов не только передал привет коллегам по «Берегись автомобиля» и «Карнавальной ночи», но и обозначил время действия «Иронии судьбы» – 31 декабря 1974 года, когда, собственно, и состоялась телепремьера «Соломенной шляпки».

Кадр из фильма «Ирония судьбы, или С легким паром!»​

Еще одно камео, носившее, правда, незапланированный, «импровизационный характер», исполнено Олегом Басилашвили. Как известно, актер, утвержденный на роль Ипполита, не смог сниматься из-за личной трагедии и был заменен Юрием Яковлевым. Однако сцена, в которой Надя достает из сугроба фотографию своего обиженного жениха, была создана еще до кастинговых пертурбаций. Переснять ее не получилось, потому что снег к тому моменту уже сошел, и было решено оставить всё, как есть. 

Кадр из фильма «Ирония судьбы, или С легким паром!»​

С фигурой Ипполита связаны и другие импровизации в фильме. Ушедшие в народ реплики: «Ой, тёпленькая пошла…» и «Какая гадость эта ваша заливная рыба!» – принадлежат самому Юрию Яковлеву. В первом случае актер был удивлен внезапным появлением горячей воды в сооруженной в павильоне «Мосфильма» ванной, во втором – низким качеством блюда, приготовленного реквизиторами.

Кадр из фильма «Ирония судьбы, или С легким паром!»​

Кадры из фильма «Ирония судьбы, или С легким паром!»​

Одним из секретов феноменального успеха телевизионной ленты, которую в день премьеры посмотрели более ста миллионов человек (сколько зрителей увидели картину за сорокалетнюю историю ее повторных трансляций, подсчитать невозможно), в ее попадании в незыблемые архетипы. По сути, четыре основных героя «Иронии судьбы» делятся на две архетипические группы – это двойники (Женя и Надя, Ипполит и Галя) и антагонисты (Женя и Ипполит, Надя и Галя). Первых объединяет – в случае Лукашина и Шевелевой – схожесть социального статуса. У них типичные интеллигентские профессии – учителя и врача, и, как следствие, совпадение увлечений и мировоззрений. Герои, выступающие своеобразным отражением друг друга (отсюда обилие зеркал в их кватирах), любят бардовскую песню, поэзию и гитару, отличаются мечтательностью, доверчивостью, порывистостью, а также склонностью к эскапизму и немалой долей инфантильности.

Неудавшиеся вторые половины Нади и Жени – люди совсем другого склада. Ипполит и Галя привыкли во всем сомневаться и действовать согласно продуманному плану. Они столь же надежны, сколь и предсказуемы, столь же деятельны, сколь и скучны. Символом ментальной пропасти между персонажами-романтиками и героями-прагматиками выступает, как это ни смешно, баня. Надя понимает и принимает банную традицию, сложившуюся в жениной компании. Для Ипполита и Гали она является глупой и нецелесообразной: зачем ходить с друзьями в баню, когда можно быстро и без свидетелей помыться в собственной ванной?! А разница в том, что для советских романтиков-интеллигентов жизнь немыслима без задушевной компании с неспешными беседами, песнями и тостами, а для деятельных практиков главный жизненный приоритет – собственное время и КПД любых начинаний. Очевидно, что первый тип людей куда ближе Рязанову, чем второй, хотя общественно-политические изменения, последовавшие за распадом СССР, наглядно показали, что Ипполиты гораздо жизнеспособнее Лукашиных. 

Еще одним символом приверженности Рязанова интеллигентским ценностям служат редкие стихи, звучащие в песнях на музыку Микаэла Таривердиева, исполненных Аллой Пугачевой и Сергеем Никитиным, или «сами по себе», как «Баллада о прокуренном вагоне…» Александра Кочеткова, которую в финале фильма читают Андрей Мягков и Валентина Талызина, озвучившая экранную Надю-Брыльскую. Что касается лирических музыкальных композиций, их в картине восемь, и еще одна шутливая – «Если у вас нету тети», написанная специально, чтобы разбавить серьезный арсенал чем-то легким и комедийным. Собственно, на таком же смешении глубокомысленных тем и юмора построена вся картина, давшая официальный старт намеченному еще в «Берегись автомобиля» уходу Эльдара Рязанова от чистой комедийности. Мы же отметим официальный уход 2015 года подборкой песен из «Иронии судьбы» и пожелаем читателям tvkinoradio.ru побольше счастливых и «совершенно нетипичных историй» в новом году.