Как это снято: «Просто кровь»

Работа над дебютной картиной заняла у братьев Джоэла и Итана Коэн почти пять лет. Сценарий был написан в 1980 году под впечатлением от классических фильмов нуар и произведений мастеров «крутого детектива», вроде Джеймса Кейна, Дэшилла Хэммета и Рэймонда Чандлера. Затем еще около года ушло на подготовку к съемкам, в том числе детальную разработку раскадровок, и поиск денег. Средства собирались из частных пожертвований. Ушло больше года, чтобы накопить необходимую для запуска сумму, около $750 тыс. Потенциальным инвесторам демонстрировался 2-минутный тизер с предполагаемой сценой будущего фильма. При этом братья буквальным образом ходили от двери к двери с 16-мм пленкой и проектором подмышкой. Итоговый бюджет составил $1,5 млн, что в США даже по меркам независимого кино весьма скромно. В создании проекта не участвовала ни одна студия, и как говорил потом о картине Джоэл Коэн: «…в смысле независимости дальше чем “Просто кровь” уже некуда». Съемки фильма прошли зимой 1982 года в Техасе. Весь следующий год у братьев ушел на монтаж, по завершении которого Коэны еще долгое время не могли найти дистрибьютора. Только к концу 1984 года лента добралась до фестивалей, а в начале 1985 вышла в прокат.
 

Фильм снимался близ техасских городов Хьюстон, Остин, Раунд-Рок и других. Техас был выбран по двум основным причинам. Практические заключались в хорошей местной погоде, невысоких расценках и отсутствии влияния профсоюзов. Что касается эстетических причин, то авторы, несмотря на вдохновение нуаром, хотели отойти от его урбанистической атмосферы. Вполне традиционный криминально-мелодраматический сюжет братья поместили в не совсем типичную среду: уползающие за горизонт змейки двухполосных дорог, бескрайние поля, аляповатые неоновые бары, пустые мотели, душный воздух Юга. Соответственно и героями стали не мужчины в строгих костюмах и роковые красотки в вечерних туалетах, а простецкого вида провинциалы в джинсах, широкополых шляпах и кожаных сапогах. Такого рода южный колорит удивительным образом совпал с нуарным сюжетом, а подобные локации и герои впоследствии стали своего рода элементом стиля Коэн (например, в «Воспитании Аризоны», «Фарго», «Старикам тут не место»).
 

Несмотря на ограниченный бюджет и отсутствие опыта режиссуры, в «Просто кровь» Коэн проявили свой визуальный талант настолько ярко, что картина и сегодня остается одной из самых стильных в их фильмографии. Оператором здесь выступил Барри Зонненфельд, который также снимет с братьями «Воспитание Аризоны» и «Перекресток Миллера», а впоследствии как режиссер поставит франшизы о «Семейке Адамс» и «Людях в черном».

Источником вдохновения при поиске изобразительного решения Коэн и Зонненфельду послужили, прежде всего, фильмы нуар. Правда, снимать картину в черно-белом формате они не рискнули, побоявшись, что в таком случае прокатных перспектив не будет вовсе. Чтобы сохранить специфическую мрачную атмосферу нуара в цветном изображении, авторы минимизировали источники света на площадке и преимущественно использовали в их качестве внутрикадровые элементы, например, игривый неон и рекламные вывески в баре. Также применялись традиционные для нуара виды света: контрастный, раздельный, контровой и т.д. Конечно, не обошлось без игры со светом через жалюзи. Еще один характерный для нуара прием – ракурсная съемка, в том числе под голландским углом, акцентирующая ощущение беспокойства и дискомфорта.

В картине по возможности избегаются общие и средние планы, и часто монтажная фраза строится из чередования крупных планов: лиц, жестов, предметов. Таким образом подчеркивается отчужденность героев. На это же работает частое использование «восьмерки», примитивного казалось бы приема, имеющего здесь конкретную цель. Время от времени такой простой подход разбавляется субъективной камерой, стремительными пролетами, съемкой с рук, с бампера машины (!), статичными кадрами чего-нибудь необычного, вроде капель крови, и т.д. Все это помогает разнообразить действие и лишний раз выявляет безумие происходящего. Для достоверности и вместе с тем создания напряжения, авторы уделяют особое внимание деталям: пространство картины наполнено небольшими значимыми элементами, многие из которых имеют символическое значение, например, четыре рыбины, зиповская зажигалка, перламутровый пистолет и т.п.

Уже в дебюте братья Коэн заявили ключевой мотив своего творческого почерка – умение вызывать страх вместе со смехом. Картина полна саспенса, тревожного напряжения, насилия, крови, но вместе с тем и юмора. Комизм заключается уже в сюжетной структуре – четверо героев криминальной истории не знают ее целиком, а оттого делают ошибочные и даже гибельные шаги. В том же «юмористическом» русле многие элементы действия оборачиваются не тем, чем кажутся на первый взгляд: детектив оказывается преступником, убийца – жертвой, мертвый – живым. Характерная сцена, в которой присутствует ирония братьев, – герой собирается скрыться с места преступления, но машина… предательски не заводится. Когда тягостная тишина прерывается звуками включения зажигания, Коэн, конечно же, намеренно играют на нервах зрителя. Другой пример их юмора – прямо-таки кощунственная цитата «Сотворения Адама» Микеланджело в знаменитой сцене убийства любовником обманутого мужа.

Монтажом картины, как и всегда в дальнейшем, братья Коэн занимались самостоятельно, скрывшись под псевдонимом Родерик Джейнс. Один из самых интересных монтажных приемов, используемых в картине, – переход от сцены к сцене через рифму, когда одна монтажная фраза завершается кадром похожим на начальный кадр следующей монтажной фразы. Прием задает смысловую и эмоциональную идентичность следующих друг за другом сцен и подчеркивает взаимосвязь героев, попавших в общий кровавый переплет.

Особая роль в фильме отводится шумам. Звуки от потолочного вентилятора, мусоросжигателя, проезжающих авто и т.п. временами выводятся особенно громко, заглушая даже речь героев. Прием используется в особенно драматичные моменты для усиления эмоционального воздействия и нагнетания беспокойной атмосферы. Впрочем, сами братья – ну они ведь те еще юмористы – настаивают, что это ошибки звукозаписи. Между тем, надо отдать им должное – при всей многословности многих их картин, в этой присутствует блестящий, очень нервный 13-минутный эпизод убийства, на протяжении которого не произносится ни одного слова.

Эклектичный саундтрек картины не подчеркивает действие напрямую, а наоборот оттеняет его, служит своего рода контрапунктом – ужасающие события сопровождаются развеселыми мотивами кантри, диско, регги и рок-н-ролла. Так снижается градус серьезности и проявляется своеобразная ирония Коэн, в очередной раз сталкивающая страх и смех. Позже к этому же приему будут прибегать многие, тот же Квентин Тарантино. Помимо шлягеров в картине присутствует тревожный лейтмотив Картера Беруэлла, кстати, первое его сочинение для кино. Надо сказать, на редкость успешное, поскольку в дальнейшем Беруэлл был композиторов всех картин братьев Коэн.