«На съёмках фильма “Батальонъ” всё было по-настоящему»

С большой помпой прошла премьера фильма «Батальонъ» Дмитрия Месхиева. По утверждению его создателей, в числе которых Игорь Угольников и Фёдор Бондарчук, это первая картина российского производства, посвящённая Первой мировой войне. Тут дело в том, что это одна из немногих отечественных лент о роли женщин в войне, потому что в основе фильма лежит подлинная история женского «Батальона смерти» под командованием Марии Бочкаревой. Материал сложный, важный, неоднозначный, о чем и рассказала съемочная группа фильма.

Мария Кожевникова (актриса): Многих интересуют причёски в фильме. Не очень понимаю такого интереса. И я, и все девочки расстались со своими волосами ради этого фильма. Это нормально. Многие пишут, что я долго думала: стоит ли сниматься? Ничего подобного! Это выдумки!

Мария Кожевникова / Фото: Елена Горбачева
 
Мне вообще очень помогает, как актрисе, изменение внешнее на пути к изменению внутреннему. Поэтому я была готова ко всему: и к грязи, и к режиму. Физически было сложно, потому что я была только после родов, но вообще мы все очень серьёзно относились к работе над этим фильмом. Все выкладывались по полной. И эта энергетика не давала расслабиться. Драки были настоящие, синяки настоящие, щека у меня распухла тоже по-настоящему. Но по-другому в этом кино было нельзя. Я надеюсь, что это оценят зрители.
 
Ирина Рахманова (актриса): У нас была не только эмоциональная подготовка, но и военная. Были настоящие сборы. Мы учились бегать, маршировать, стрелять, обращаться с оружием. Я, например, освоила пулемёт «максим». Если пригодится когда-нибудь такое знание (не дай бог, конечно), думаю, справлюсь. Было здорово, я бы хотела, чтобы в каждом кино была бы такая подготовка, как здесь.
 

Ирина Рахманова / Фото: Елена Горбачева

Валерия Шкирандо (актриса): Всё, что попало в кадр, где мы дрожим, плачем, кричим, – это не игра, это всё правда. Условия были очень тяжёлые. Мы на самом деле побывали на такой маленькой войне. Но, конечно, то, что мы пережили, это и процента не составляет от того, что пережили те реальные женщины, наши прототипы.

Дмитрий Месхиев (режиссёр): Все сложности съёмок видны на экране. Там практически ничего не было нарисовано. От стены огня до огромного количества взрывов – это всё довольно сложная и непростая история. На один кадр, бывало, мы заряжали до трёхсот посадок. Главная проблема заключалась в том, что надо было заставить воевать женский батальон. Точнее, научить воевать, потому что все наши актрисы никогда не воевали, их надо было учить держать оружие, им приходилось претерпевать всяческие лишения, ведь мы снимали поздней осенью и ранней весной. Они ползали по земле, бегали по грязи, ходили в штыковую атаку при температуре ноль градусов. Когда с винтовками, со штыками наперевес бегут сто пятьдесят женщин – скажу честно, я первые дни молился, чтобы не дай бог ничего не случилось, чтобы никто из них не оступился, чтобы каждая пробежала по той траектории, которая была задана, чтобы они не поранили друг друга штыками. Все трюки делали наши девочки. Некоторые из них даже получили в процессе съёмок профессиональные каскадёрские лицензии, так что мы, получается, воспитали целую плеяду каскадёров.
 

Фото: Елена Горбачева

Ирина Рахманова: Это действительно были сложные съёмки. И физически, и психологически. Нас всегда в кадре много, поэтому когда ты делаешь какой-то трюк, то нужно думать в первую очередь не о себе, а о партнёрах, которых было много вокруг всегда и везде. Надо быть полностью сконцентрированным. Спасибо Дмитрию Дмитриевичу [Месхиеву], что он нас всегда строго строил, чтобы не расслаблялись.  
 
Месхиев: «Спасибо» в кавычках, да? Потому что, представьте, первый съёмочный день, начало ноября, приезжает из Москвы чистенькая хорошенькая Рахманова. Мы в течение пятнадцати минут переодеваем её в военную одежду, швыряем её лицом в холодную грязь, и так она лежит двое суток.

Фёдор Бондарчук (продюсер): Иногда продюсер или режиссёр идут на эксперимент с классическими, или я бы даже сказал, с сакральными для нашего человека историями. Так произошло со мной на картине «Сталинград», когда я получил по полной от одной части аудитории, но не получил от другой. Всем известны результаты проката, которые стали лучшими за время дистрибуции российского кино. Нет формулы для сегодняшнего дня, как сочетать патриотизм и коммерцию. Хотелось бы, чтобы одно дополняло другое. Надо искренне любить и делать своё дело.

Игорь Угольников, Вячеслав Муругов и Федор Бондарчук / Фото: Елена Горбачева

Игорь Угольников (автор идеи и генеральный продюсер): Для меня весьма показательно, что над названием «Батальонъ» написано: «от создателей фильмов “Брестская крепость” и “Сталинград”». Два продюсера объединили усилия в картине о Первой мировой войне, закончив свои ленты о Второй. 

 
Игорь и Алла Угольниковы / Фото: Елена Горбачева

Если говорить о патриотизме, то надо сделать всё так, чтобы к этому слову не применялись никакие прилагательные: «истинный патриотизм», «ненатужный», «настоящий» и так далее. Во главе угла должно стоять только одно слово без эпитетов. Мне кажется, нашу задачу можно считать выполненной, если наши дети заинтересуются историей своей страны, Первой мировой войны, начнут спрашивать у нас или у своих отцов и дедов: «Как произошла февральская революция? Что случилось в октябре 17-ого года? Как так получилось, что наши предки столкнулись в кровавой бойне?» Мы должны работать над этим, используя тот инструментарий, который у нас есть. Другое дело, что Вторая мировая война очень серьёзно отличается от Первой. Мы с вами не видели вообще Первую мировую. Мы даже не понимаем изобразительно, эмоционально, что это такое. Если Вторая мировая у нас в подкорке, живёт у нас в крови, мы её чувствуем, то про войну 14-ого года мы не знаем ничего. Здесь у нас было множество задач, с которыми, я надеюсь, мы справились.
 

Владимир Мединский / Фото: Елена Горбачева

Мария Кожевникова: Историю Великой Отечественной мне передавал дедушка, рассказывал о ней. А вот нынешнее поколение уже, к сожалению, не может услышать эти рассказы из первых уст. Им не понять, что это было, насколько это было тяжело. Я сама, честно говоря, знала о Первой мировой столько же, как и многие другие. Школьная программа, грубо говоря. И очень благодарна продюсерам, сценаристам за то, что я погрузилась в это время. Игорь Угольников присылал мне такие материалы, такие книги! Он нашёл видео этого батальона, марширующих девушек. Мне бы очень хотелось, чтобы дети, так же как и мы, открыли для себя эту историю.
 
Дмитрий Месхиев: Конечно, кино о Первой мировой войне – это важно. Это был повод, во всяком случае для меня, рассказать о подвиге, повод рассказать, что такое подвиг, для чего он нужен. Потому что с формальной точки зрения подвиг – бесполезен. Если бы эти девочки не пошли на фронт, не начали воевать, не заняли бы окопы, то с точки зрения исхода войны ничего бы не изменилось. Но сам подвиг, безотчётный порыв, любовь к Родине этих женщин – это несоизмеримо ни с чем. Они были самых разных сословий: от графинь до простых девушек, неотягощённых социальными обязательствами. Что ими двигало? Только любовь к Родине. Только. С моей точки зрения, это чрезвычайно важно. Родина и страна – это немножко больше, чем кусок квартиры или одна семья¸ чем свой автомобиль. Месседж моей работы был, в основном, в этом.

Игорь Угольников: Мы хотели, чтобы фильм был эмоционален до предела, с самого начала. Многие укоряют нас, что мы где-то пережали, перебрали. Это был наш осознанный выбор.

Фото: Елена Горбачева
 
Дмитрий Месхиев: А какие вообще можно эмоции применить к фильму, если в нём в первом бою половину женщин убивают? Как здесь можно пережать или перебрать? Это уникальный героический поступок русских женщин. Я с самого начала работал на эмоциональных всплесках. Для меня это было чрезвычайно важно, чтобы зритель пережил максимально много за эти два часа экранного времени.