​Надо видеть: любимые сценарии Юрия Короткова

Я разделяю хорошие сценарии на две категории. Первая – это классно придуманное и сделанное кино. Вторая категория – это сценарии, которые читаю, чтобы понять, как это придумано и сделано, и чаще всего я не понимаю всё равно. Такие сценарии меня уязвляют как писателя.
 

Режиссёр Мартин Скорсезе. Сценарий Пол Шредер.

«Таксист» – это очень близкая мне история человека, пришедшего с войны, который не может встроиться в жизнь. Мне нравятся вещи, которые происходят на грани дозволенного. Он, по сути, влюбляется в двенадцатилетнюю девочку. Хотя она и проститутка, но для него она маленькая девочка. И в конце концов, как я это понимаю, он приходит к выводу, что война не закончилась, она всё равно идёт. В той или иной степени надо продолжать сражаться.

 

Режиссёр Френсис Форд Коппола. Сценарий Джон Милиус, Френсис Форд Коппола, Майкл Херр.

«Апокалипсис…» – это, наверное, моя самая любимая картина во всём мировом кинематографе. Сценарий к нему мне нравится тем, что он даёт огромную глубину. Я считаю, что любое произведение должно состоять из трёх этажей. Первый этаж – событийный. Кто куда пошёл, кто кого убил, кто кого трахнул. Второй этаж – это социум. Почему они пошли, за что убили, за что трахнули. И третий этаж – это всё, что выше этого, назовём это «философией». На самом деле, этажей больше, чем три, потому что третьих этажей может быть бесконечно много. Если брать, скажем, «Апокалипсис…», то по первому этажу это боевик и роад-муви. По второму этажу это фильм о неправильной вьетнамской войне, а по третьему – там столько всего! Для себя я определяю главной темой этого фильма, имеет ли право человек называться богом и брать на себя его функции. Сценарий, который создал предпосылки для фильма такой глубины и подобной многоэтажности, – это великий сценарий.
 
Я впервые увидел «Апокалипсис» на Высших курсах, в 1984 году. Представляете, нам в первый же день показали подряд «Таксиста», «Апокалипсис сегодня» и на закуску «Психо» Хичкока. Я вышел просто оглушённый. И я тут же захотел стать сценаристом. Это был то ли последний, то ли предпоследний год, когда можно было поступить бесплатно. Меня звал к себе Лунгин, но он заболел, и я пошёл на Мастерскую сценаристов Фрида. Он в свою очередь привёл меня за руку к Митте на «Затерянный в Сибири» со словами: «Саша, этот человек будет у нас писать любовную линию, он баб ноздрёй чует».

 

Режиссёр Квентин Тарантино. Сценарий Квентин Тарантино, Роджер Эвери.

Сценарий Тарантино к «Криминальному чтиву» относится ко второй группе сценариев. Я читал его, чтобы понять, как это сделано. Естественно, это не было написано, а потом перемешано. Это так и задумывалось! Для меня это было просто прикосновением к великому, потому что сценарий должен строиться на рифмах. Не на логических связях, а на созвучиях, и у Тарантино это фантастически сделано. Одна сцена неожиданно рифмуется с другой, хотя по действию ничего общего нет, но рифма существует.

 

Режиссёр Марко Феррери. Сценарий Марко Феррери, Серджо Баццини.

Это относительно старый фильм Марко Феррери. Вот сейчас Саша Котт снял фильм без слов, это то, что мечтает сделать каждый режиссёр. Фильмы без слов делятся на несколько категорий. Есть высший пилотаж, когда слов не предполагается, они там неуместны. А есть фильмы, в которых отсутствие слов нарочито сделано, искусственно, когда понятно, что должны быть слова, но режиссёр ради выпендрёжа от них избавляется. Так вот, когда я вспоминаю «Диллинджер мёртв», я всегда уверен, что в нём нет слов. А недавно пересмотрел и выяснил, что там есть слова. В начале, в середине, в конце. Но кайф-то в том, что я даже не помню, что там есть слова, потому что это фильм об одиночестве человека в современном мире. И, собственно, весь фильм, за исключением крошечного начала и крошечного финала, – это человек, убивающий ночь, бессонницу, с которой он не может справиться. И он мучается от этого в своей огромной квартире. Это поначалу ужасно смешно. Чего он только ни делает, чтобы себя как-то развлечь. Когда мы смотрели его на Высших курсах, все жутко хохотали, а потом смех стал затихать, и в конце было гробовое молчание, потому что всё было по-прежнему смешно, но уже было понятно, что это плохо кончится. Я читал этот сценарий, чтобы понять, как это написано. Притом что там нет практически диалогов, а те, что есть, абсолютно неэмоциональные.

 

Режиссёр Александр Митта. Сценарий Юлий Дунский, Валерий Фрид, Александр Митта.

Я недавно перечитывал сценарий «Экипажа» впервые за долгое-долгое время. Но не потому что принимал участие в написании новой версии «Экипажа», а потому что я задумался, как Митта и сценаристы сумели совместить настоящую устную драму, которая не устаревает, с катастрофой. Потому что фильм-катастрофа изначально предполагает некоторую комиксность, плосковатость. А тут такая глубина с интересными живыми персонажами. Но я думаю, что это чисто российский приём, потому что западный зритель, наверное, будет считать себя обманутым, если он придёт на фильм-катастрофу, а получит долгое, хотя и достаточно вкусное, развитие отношений.
 
В новом «Экипаже» тоже будет некая драматическая линия, но у нас с Колей (Николай Лебедев, режиссёр. – Прим. tvkinoradio.ru) возникли небольшие творческие разногласия, потому что я всё-таки тяну в большую драматичность происходящего, а он, сделав очень успешный комикс «Легенда №17», взял в конце концов тех же сценаристов и переписал, что я придумал, на короткие комиксные куски. Комикс – это не бранное слово, это жанр. Это картинки, показывающие: вот нормальный человек, дальше он вдруг сталкивается с какой-то ситуацией, в третьей картинке он берёт нож и становится маньяком. А для меня комикс – это движение по реперным точкам, которые забиваются в грунт. Но я интересуюсь тем, как человек из плохого становится хорошим или наоборот, то есть тем, что в комиксе между картинками. Поэтому в новом «Экипаже» есть драматическая история, которую я придумал, но реализована она комиксно.