«Не ищите продюсеров, просто делайте кино»

— По многим причинам. Во-первых, техника подешевела. Кино находится в той ситуации, что оно может стать таким же демократичным искусством, как литература или живопись. Вторая причина — если вы хотите учиться режиссуре, не нужно поступать во ВГИК или на какие-то кинематографические курсы. На мой взгляд, во ВГИКе или на ВКСР вообще нет никакого образования, там только вредные вещи студентам говорят. Это абсолютно бессмысленное времяпрепровождение. В России профессиональное кинообразование практически отсутствует, я могу назвать, пожалуй, только Школу Марины Разбежкиной. Она действительно дает образование, но это документальное кино. Если вы хотите заниматься игровым кино, то лучше всего взять в руки камеру и снять свой первый фильм. Сделать это быстро и коротко. Понять, что он получился очень плохим и начать снимать следующий. Сначала у вас будет получаться плохо, но десятый фильм будет уже хороший. Мне кажется, это единственный способ образования в России.

На съемках фильма «Пока ночь не разлучит»

Почему мне интересно снимать малобюджетное кино? Сейчас настали другие времена, огромное количество идей я не могу воплотить на деньги Фонда кино или другие государственные средства. «Пока ночь не разлучит» мы сняли с продюсером Еленой Степанищевой. Она прочитала сценарий, который у меня долго лежал, и сказала: «Ты знаешь, я хочу его сделать». На тот момент ей было 22 года, денег у нее не было. На мой вопрос, где она хочет их достать, ответила, что возьмет в кредит. Вменяемый человек так не поступит, потому что это не блокбастер, который может окупиться. Но она посчитала, что ей хватит 100 тыс. долларов, которые пойдут на оплату второго состава: водителей, рабочих, аренды локаций, небольшого пост-продакшна. Со всеми остальными участниками — актерами, оператором, мной и сценаристом — разделим весь бюджет на проценты в зависимости от количества затраченного труда (от 0,5 до 10 процентов) и откажемся от зарплаты. Почему цифра 100 тыс.? Эта сумма в любом случае окупаема: продажи на ТВ, прокат и интернет. Никто из актеров в эту авантюру не поверил, но все согласились сняться бесплатно. Ровно через полгода, после того как фильм вышел в прокат и мы продали его на телевидение, мы начали выплачивать деньги съемочной группе. Продолжаем их платить до сих пор, поскольку продажи на ТВ происходят регулярно.

Я говорю о том, что нужно придумать такой сценарий, чтобы в нем было минимальное количество локаций, были какие-то адекватные задачи, которые вы можете решить за минимальные деньги. Вам нужна история, которая не будет выглядеть дешево, будет абсолютно равна вашему бюджету по задумке. Это наверно основные вещи, которые мы учитываем.

— Продюсер вообще рассчитывала на прокатную историю фильма?

— Да, конечно рассчитывала. Это сейчас не так дорого. Есть альтернативные способы рекламы — мы очень много рекламировали кино в интернете, выкладывали разные ролики, устраивали какие-то акции. У нас был прокатчик — Максим Кузьмин, который прокатывал точно таким же образом «Шапито-Шоу», довольно успешно. Нам удалось выпустить, если не ошибаюсь, 400 копий. Сейчас это не какие-то огромные деньги, поскольку стоимость копии равна стоимости жесткого диска. Это, скорее, вопрос баланса: немного копий и полные залы, или тысячи копий и один зритель.

— Фестивали особого выхлопа для проката не делают. У некоторых моих фильмов прокатчики просили убрать значок фестиваля на плакате: «Не надо, зритель увидит значок берлинского медведя и сразу поймет, что это авторская муть и на нее никто не пойдет». Но участие в Кинотавре и российской программе ММКФ было лишним поводом для того, чтобы про него написали журналисты. Сейчас это не самая эффективная вещь, необходима работа с интернетом. Этим занимался прокатчик Utopia Pictures. На ТВ мы впервые были у Гордона в «Закрытом показе» на Первом канале, потом на ТНТ.

Кадр из фильма «Пока ночь не разлучит»

— Я это наблюдал, когда сам учился, сейчас у меня там сын учится. Я вижу, что такое режиссерское образование во ВГИКе — это пять лет, за которые вы делаете одну-две курсовые и один диплом. Любая хорошая европейская или американская киношкола — двухгодичная, за это время ребята делают порядка шести-семи фильмов. Во ВГИКе с вами будут бесконечно разговаривать про Тарковского, про Леонардо да Винчи и про философское понимание фильма «Андрей Рублев». Это очень здорово, интересно, поучительно, вы будете чувствовать, что учитесь в прекрасном вузе, разговариваете с умными людьми на какие-то умные темы. А дальше вам дадут в руки камеру, и вы начнете снимать кино, которое получится ужасным. Что подумает человек, который пять лет учился, а в результате снял ужасный фильм? Он подумает, что он бездарность, а это сломанная жизнь. Он никакая не бездарность, его просто не научили делать кино. Это очень прикладная профессия, которая похожа на вождение машины. Сначала вы думаете о руках и ногах, куда поворачивать, пока не начинаете делать это машинально. Вот до этой машинальности нужно довести людей. Я был отборщиком фестиваля, который назывался «КИНОТЕАТР.DOC», отсматривал очень много киношкол. Вот вы смотрите курс ВГИКа или питерского ЛГИТМиКа. Как правило, все работы отвратительные, и только одна — гениальная. Вы смотрите какую-нибудь израильскую киношколу и видите, что там не было ни одного, может быть, гениального кино, но все работы такого уровня, что вы можете сказать: «Вот этого я возьму снимать телепередачи, этого на сериалы, а вот этот будет снимать кино». Они все будут устроены на работу, потому что их научили. Вот я прихожу на площадку и думаю, как мне развести мизансцену: куда поставить камеру, как двигаться, еще что-то. Американский студент приходит на площадку и думает, какую из 15 схем ему применить, всё. А какой-нибудь Коппола или Спилберг приходят и придумывают шестнадцатую, поскольку они гениальны. Но 15 они знают, а я вот не знаю.

— В России я знаю пока только одно место — Школа Марины Разбежкиной. Это школа документального кино, абсолютно выдающееся учебное заведение. Недавно я смотрел курсовые, там было порядка тридцати работ, из них плохих было только три и 15 отличных. Литературы никакой нет, если вам на самом деле интересно, то вы будете тупо смотреть кино, перематывать, останавливать. Просто возьмите и перерисуйте пару фильмов. Вы поймете очень много про монтаж, про мизансцену. Возьмите те фильмы, которые вам нравятся и прямо нарисуйте по кадрам эти сцены. Ничего лучше, правда, нет.

Борис Хлебников на съемках фильма «Пока ночь не разлучит»

— Я работаю всегда с одним и тем же сценаристом — Александром Родионовым. Придумываем мы вместе, а Саша уже пишет. Темы фильмов появляются абсолютно безответственным способом. Я думаю к этому нельзя ответственно или серьезно относится, потому что, если вы будете думать о важности темы, вы перестанете слышать себя. Если вы занимаетесь авторским кино, — а для меня авторское кино это и «Район №9», и «Крепкий орешек», и «Бумер», — то вам нужно понять, что у вас есть условный «громкоговоритель» с одним уровнем звука. Коппола, Петя Буслов, Михалков — у них «громкоговоритель» такой, что они могут разговаривать со стадионом, им это дано. А у Отара Иоселиани или Аки Каурисмяки очень маленький «громкоговоритель», они могут говорить только на кухне с тремя людьми. Но если Петя Буслов или Спилберг будут говорить на кухне, у них ничего не получится. Вам нужно просто понять, кто вы, и транслировать себя. Когда вы пытаетесь под кого-то подделаться, быть кем-то другим, то это как Высоцкий и Джигурда — оба поют хриплым голосом, но совершенно разный эффект.

— Я не очень понимаю, как вы сможете монетизировать короткометражное кино через фестивали. Если это любительское кино, то у него довольно узкое количество площадок. Никакого отношения к монетизации они не будут иметь. Я вообще не думаю, что нужно разделять на любительское и нелюбительское. Нет же такого понятия — любительская литература? Есть литература хорошая и есть плохая, так же и кино. Любительское, мне кажется, как понятие уже ушло. «Кинотавр» для короткометражного кино выполняет функцию знакомства дебютанта и продюсера. Тот же самый Жора Крыжовников («Горько») получил довольно много призов на «Кинотавре», где он и познакомился с будущим продюсером.

— Он не должен обслуживать интересы и желания продюсеров. Фильм должен содержать вас и вашу личную энергию, которую вы сможете или не сможете транслировать. Делать фильм, для того чтобы его посмотрели продюсеры, мне кажется, абсолютно бессмысленно. Я могу назвать признаки «плохого» и «хорошего» пути, когда вы делаете короткометражное кино. Признак «плохого пути» — когда у вас получается серьезная, сложно сплетённая философская притча, в которой вы хотите все рассказать, будто завтра умрете. Если хотите вбить все смыслы, мудрости, истории, которые вы знали, то это начало производства ужасного фильма. Если у вас очень простая, внятная, короткая история-анекдот (в смысле короткой и четкой формы), то у вас все должно получиться. Короткометражный фильм не выносит перегруза.

— В какой-то момент перестал делать раскадровки. Первый свой фильм мы делали с Алексеем Попогребским, разрисовали его полностью. Как он был нарисован, так мы его и сняли — кадр за кадром. На мой взгляд, фильм получился от этого тяжеловесный, манерный и слишком тугой. Со следующим фильмом получилась примерно такая же история. Потом я перестал это делать и начал больше слушать, что происходит на площадке во время съемок. Любой участник съемок может куда-то увести сцену в более живую сторону. Поэтому нужно уметь слушать жизнь, которая происходит на площадке, пристраиваться к ней и ее фиксировать.

— Вы сами знаете ответ на этот вопрос. Вы же не будете специально мешать картошку с клубникой? Клубника привлекает всех зимой, но вы же не будете делать пюре с клубникой, это невкусно. Вы будете следовать логике. В случае с моим фильмом про ресторан: я в какой-то момент понял, что там должно сниматься много звезд. Это не была идея монетизации — «чтобы на звезд поперли». Мы хотели описать мир закрытого, очень дорого ресторана. Это подслушивание историй богатых людей, которое ассоциируется с глянцевым журналом: «Алена Бабенко сломала ногу», «Максим Виторган женился третий раз». Вы все равно почему-то эту тупость смотрите или листаете. Хотелось на это подсадить, взять реальных звезд, привести их в ресторан и за ними подглядывать. Это была скорее художественная задача, но то, что у нас снимался Шнуров и другие известные люди, — это все работало на фильм. Если бы это было искусственно, то стало бы похоже на эксперимент, когда три известные американские студии объединились, взяли самых лучших актеров-звезд, пригласили супер-режиссера, супер-сценариста, композитора и т.д. Получился фильм под названием «Смерть среди айсбергов» (Orca, the Killer Whale), и его практически никто не знает.

Борис Хлебников и Оксана Фандера на съемках фильма «Пока ночь не разлучит»

— Это хороший вопрос, я забыл рассказать, что частью схемы продюсера Елены Степанищевой являлось включение двух сопродюссеров. Один — владелец продакшна, пост-продакшна и операторской техники. Второй — владелец художественного цеха, занимается декорациями, реквизитом и у него своя база. Отдав им часть прав, мы получили бесплатно камеры, свет, монтаж, звук и цветокоррекцию. От художников мы получили всю додекарировку и то, что нам было нужно. Необходимо знать людей, к ним приходить, это не так страшно, как кажется. По сути, им это ничего не стоило. И не нужно гнаться за супер-техникой — мы снимали на фотоаппараты и потом прекрасно растянули изображение. На премьере фильма в «Октябре» не было ощущения, что всё бедно выглядит.

— Я имел небольшой и плохой опыт работы с кастинг-директором. Это настолько удобно и эффективно, что я очень быстро отупел и перестал думать. В случае полнометражного фильма не вижу необходимости в кастинг-директоре. Я довольно много смотрю кино и хожу в театр. Когда был фестиваль студенческих театров, мы отсняли практически всех студентов. Попогребский с помощью нашей базы нашел Добрыгина для своего фильма. Сейчас у меня был большой проект для ТНТ — это сериал с участием порядка 150 актеров. Вот тут без кастинг-директора я бы не справился.

— Лучше бы вы меня спросили, почему так плохо играют актеры. Я долго про это думал и понял, что дело не в школе, не в самих актерах, а каком-то «общественном запросе бабушек», на которых равняются телепродюсеры. Им надо, чтобы актеры играли как в индийском кино, их заставляют играть как в немых фильмах. Нами завладели бабушки, которые делают из наших артистов индийских артистов. В театре вам нужен актер, который сможет перевоплощаться, играть все что угодно. Я считаю, что для киноактера перевоплощения не должно быть. Весь мой личный кастинг состоит в том, чтобы подобрать актеров по психотипу, по привычкам, по манерам. Подобрать человека, похожего на моего персонажа. Мне перевоплощения не надо, я его сразу вижу. Это не надо ни в коем случае актерам говорить, потому что, когда человек начинает работать, он транслирует самого себя, свою личность. Если он знает своего персонажа, он делает его гораздо богаче, чем я думал.

Кадр из сериала «Озабоченные»

— У меня совершенно замечательный продюсер — Семен Слепаков, он же автор сценария. Поскольку он человек талантливый и хочет делать все хорошо, то нам удалось придумать форму, интересную и ему, и мне. Это комедия, которая называется «Озабоченные», она довольно неприличная, но мы старались, чтобы актеры не играли комедию, уходили от ситкома. Насколько это получилось, сказать не могу, осенью посмотрите. В целом, канал очень хорошо отреагировал, вообще ТНТ — самое честное и интересное, что есть из российского телевидения сейчас. Благодаря Александру Дулерайну, который вытащил всю эту сериальную историю на себе. Он отличается от всех телевизионных начальников — ему самому нравится то, что он делает. Все остальные «делают кино для быдла», как они сами говорят. Им крайне неинтересно. Другой вопрос, нравится ли вам то, что нравится Дулерайну.

— Возможно, и это самое интересное, что может быть. Мне кажется, это гнилой, дурацкий и старомодный путь искать продюсера и куда-то пробиваться. Это вообще немодно и неинтересно. Сергей Лобан снял 15 малюсеньких фильмов до того, как выпустил выдающийся фильм «Пыль», который стоил три тысячи долларов. На второй фильм — «Шапито-шоу» — ему уже дали деньги, но он не ходил по продюсерам. Не ищите продюсеров, просто делайте кино — и они сами вас найдут.
 

Борис Хлебников  Режиссер, сценарист, преподаватель Высшей школы журналистики ГУ-ВШЭ, креативный продюсер ТНТ, инициатор проекта Кинотеатр.doc. В 2005 году был награжден Спецпризом на 25-м Московском кинофестивале за фильм «Коктебель». В 2006 году его фильм «Свободное плавание» получил приз за лучшую режиссуру на фестивале «Кинотавр». 7 апреля в рамках благотворительного проекта Future World в Центре документального кино Борис Хлебников провел мастер-класс «Как снять свой фильм».