Оператор: Илья Авербах

У Дмитрия Месхиева огромная фильмография, он сотрудничал с такими мастерами, как Мачильский, Шайгарданов, так что я, конечно, колоссальный опыт приобрел благодаря работе с ним. У нас достаточно большая разница в возрасте, но, несмотря на это, он очень современен и страстно увлечен новейшими технологиями. Это, кстати, первая его большая картина, снятая на видео, и ему ужасно интересно было попробовать, каково это, что такое Alexa и т.д. Он был задействован в каждом аспекте моей работы. Ряд интересных решений, скажем, использование технологии body mount, принадлежит ему. При этом он полностью доверял нашей команде, позволял реализовывать свои идеи, слушал нас. Многие вещи придуманы нами в соавторстве. Например, он хотел показать войну достаточно жестокую, грязную, и мы вместе решили, что в противовес этому будем давать длинные, умиротворяющие планы. Вообще такое редко бывает, чтобы человек, настолько превосходящий тебя в опыте, был открыт твоим идеям. Может быть, он для этого и набирал довольно молодую группу, чтобы от нее почерпнуть что-то новое.

Есть разные методы сотрудничества и создания проекта. В нашем случае сначала была разработана определенная концепция, которой мы затем следовали на площадке. Я большой поклонник раскадровок, и я приходил к Дмитрию Дмитриевичу, показывал, как что можно сделать. Иногда он соглашался попробовать, иногда предлагал сделать по-другому. В общем-то, так мы с ним и взаимодействовали, и, еще раз замечу, его вклад в изображение в фильме колоссальный. Ведь все режиссеры разные. Некоторых больше интересует работа с артистами, а то, как это будет снято, меньше, или с ними не складывается такого тесного взаимодействия. Но в целом могу сказать, что режиссеров, которые разбираются в изображении, сейчас очень не много.

Продумывая визуальный ряд картины «Батальонъ», мы, прежде всего, стали искать референсы. Нашли фотографии 1910-х годов, причем цветные, не раскрашенные, а именно снятые по цветным технологиям той эпохи. Отталкиваясь от них, продумывали изображение в плане цвета, яркостей и т.д. Во время съемок и в пост-продакшне мы старались стилизовать изображение под эти фотографии с помощью фильтров, света и других методов. Не могу сказать, что мы стремились к какому-то гиперреализму, к документально точному воссозданию тех лет – это же художественное кино, и мы не скрывали элемент творческого переосмысления. Мне не кажется, что я полностью уловил какую-то специфику исторического жанра. Думаю, тут главный вопрос восприятия зрителя. Если говорить о 1917 годе или Второй мировой войне, то аудитория знает эти эпохи по фотографиям, по фильмам. Ко временам более ранним используется другой подход – там все реконструируется по тексту и в принципе можно допустить больше вольностей.

Кадры под хронику делались очень просто. На компьютере отснятый материал обесцвечивался, накладывалось зерно, царапины и прочие элементы, которые соответствуют нашему восприятию кинолент того времени. Мое участие тут было в общем-то минимальным. Просто во время съемок кадры, которые планировалось переделать в хронику, снимались не в широкоэкранном формате 2,35:1, как весь остальной фильм, а в почти квадратном 1,33:1.

Мы использовали большое количество разных камер. Основными были ARRI Alexa. В качестве второстепенных, допустим, на бои, использовался RED, прежде всего потому, что он легкий. Например, там есть кадры, когда камера двигается вместе с артистом. Для этого с помощью технологии body mount камера крепилась на актера. Приспособление, хоть и сделано из легких материалов, все равно имеет определенный вес. Тем более что у нас девушки играют, необходимы были легкие камеры. Был вариант Silicon. С одной стороны, они удобны тем, что весят как три iPhone’а. С другой – у них ограниченный выбор оптики, нет весового баланса, за счет чего актера тянет вперед, ну и плюс камера так неудобно устроена, что помимо одной, легкой части есть связанная с ней проводом вторая, тяжелая. То есть рядом должен бегать ассистент, носить эту вторую часть, что сильно ограничивает возможности. Да и качество изображения у RED и Silicon, конечно, абсолютно разного уровня. Поскольку наша картина экранная, а не телевизионная, мы старались выбирать максимально высокое качество.  
 

Батальные сцены, прежде всего, сопряжены с очень тяжелой организацией на съемочной площадке и большими затратами времени. Можете представить: массовка 200 человек, все они бегут по сложному покрытию, то есть по сплошной грязи, и к тому же у них у всех настоящие штыки в руках. Это, во-первых, просто страшно, а во-вторых, предполагает много организационных моментов. В плане операторских вопросов батальные эпизоды подразумевают большое количество кадров. В итоге такие сцены снимаются очень долго, тут важно выдерживать определенное световое состояние. В работе над фильмом «Батальонъ» это было особенно сложно, потому что у нас было два съемочных периода, и оба нестабильные в отношении погоды: осень и весна.

Фото: В. Ярош

Нужно было получить монтажное кино, а чтобы кадры хорошо и удачно монтировались, необходимо было эффектные моменты снимать с нескольких камер и с большим количеством техники: краны, тележки. Собственно, почти всю картину мы снимали многокамерным методом – в обычных сценах на площадке, как правило, было две камеры, а на некоторых батальных сценах и вовсе 4-5 камер. Тут возникал вопрос возможности или невозможности их расположения в пространстве. Снимали на натуре, очень красивой, которую хотелось увидеть со всех сторон, а чем больше камер, тем уже пространство, с которым можно работать. У тебя же не просто камера, а команда: половине людей постоянно приходилось куда-то прятаться, ложиться в грязь, оттуда крутить фокус и т.д. В итоге, по прошествии времени, не могу сказать, что в съемках батальных сцен есть что-то такое особенно сложное. Единственное, из-за технических трудностей и физических нагрузок нужно иметь огромное терпение.

В фильме много кадров, которые дались достаточно тяжело. Обычно это было связано с тем, что сталкивались сразу несколько аспектов киносъемок: погода, большое количество техники и большое количество людей в кадре и за кадром. Когда три этих фактора встречаются вместе, кадр можно относить к разряду тяжелых. Наверное, один из самых сложных кадров – снятый с верхней точки, где девочки со свечками в руках молятся перед боем. Главная трудность тут состояла в том, что снимали мы на горе с мягким грунтом, а у нас был 8-метровый телескопический кран и панорама, по которой он ехал, метров семнадцать. При этом нужно было как-то подделаться под витиеватость окопов. Кроме того, кадр можно было снимать только минут двадцать, поскольку потом уходило необходимое нам состояние. Еще один фактор, добавлявший в этом случае сложности, заключается в том, что это в принципе довольно длинный кадр с большим количеством массовки и четкой координацией действий большого количества человек. Был еще сложный длинный кадр – в учебке, когда девушкам рассказывают про удушающие газы, и потом они бегают по палатке. Стедикамщик, Максим Белоусов, вместе с ними крутился по палатке, потом выводил героинь наружу, отходил на общий план, садился на кран и мы улетали. Очень много раз мы все это снимали, но, к сожалению, в фильме сцена исполнена jump cut’ом. Впрочем, это стандартная история, так, наверное, эпизод получился более динамичным.