Великая французская актриса приехала в Москву не с мимолётным визитом, а для того, чтобы представить сразу две работы: свою режиссёрскую киноработу «Навязчивые ритмы» с Азией Ардженто в главной роли и спектакль «Корабль “Ночь”», в котором Фанни Ардан играет центральную героиню. Если театральную постановку московский зритель увидит только 17 мая на сцене ММДМ, то фильм, в котором Ардан выступила как режиссёр, успел посмотреть корреспондент tvkinoradio.ru. И отметил влияние на «картинку» «Ритмов» художников барочного периода, в частности, Караваджо. Об этом редакция tvkinoradio.ru и спросила актрису и режиссёра.
Фото: Елена Горбачева
Об источниках вдохновения
Вы правы, я действительно во время создании «Навязчивых ритмов» всё время думала о Караваджо. Мне очень нравится, что в его картинах не так много религиозного, как принято считать. Ещё часто говорят, что у Караваджо много тёмных картин, но это не так, у него много светлых шедевров. Возможно, у меня профанский подход к его творчеству, но его картины очень глубокие. Я очень много думала о красном цвете и постаралась добавить в фильм штрихи, мазки красного, ведь это цвет преступления и страсти.
А вообще, источники вдохновения для меня – самые разные. Это и живопись, о которой вы спрашиваете, и более чувственные вещи. Любовь — это самый мощный источник, самая интересная тема. В фильме «Навязчивые ритмы» я хотела рассказать историю о любви, но не о зарождении любви, а о её завершении. Это скорее вопрос, а не ответ: можно ли спастись от несчастья самоотречением, от горечи и черноты — чем-то, что вас приподнимет?
О профессии режиссёра
Быть режиссёром — это совершенно иное, чем быть актёром. Главное различие в то, что тебе как режиссёру необходимо постоянно принимать решение. Как актриса я умею и очень люблю входить в другое состояние, быть не собой. Когда я стала режиссёром, я почувствовала себя голой. Это были мои решения, это была я сама, это была моя сущность. В кино всё уже снято, всё уже сказано, поэтому разница лишь в деталях. Когда вы режиссёр, вы должны биться за каждую деталь.
Я не могу выбрать что-то одно между профессиями актёра и режиссёра. Я очень люблю и то, и другое. Одно питает другое. А всё, в конечном итоге, влияет на общую картину.
Фото: Елена Горбачева
О публике
Я не разделяю публику своих фильмов и спектаклей. Будь то русская или итальянская аудитория — это для меня не важно. Я полюбила Россию через людей, которые здесь живут, через театр и поэзию. Есть такое клише, что российская публика всегда очень тепло принимает. Но это не всегда так. Есть добрые и есть злые зрители, это не имеет отношения к стране, в которой они живут, к их национальности.
Мне бы хотелось, чтобы люди после моего фильма говорили о том, они думали и говорили о том, какая борьба существует между искусством и любовью и как далеко можно отойти от собственных границ. И вообще, существуют ли границы в любви?
Об Азии Ардженто
Я очень хотела выбрать Азию, потому что я изначально искала актрису, в которой есть какая-то дикость. Когда я с ней в первый раз встретилась, она сказала, что не знала, что ей предложат, потому что ей чаще всего предлагают играть или проституток, или стриптизёрок. И была очень удивлена, когда я ей предложила играть нечто совсем иное. Она согласилась на эту роль, она в неё вошла, как человек заходит в море плавать. Он бросается в море и не знает, выплывет он или нет. Она всё время меня просила: рассказывай мне, говори со мной.
Похожа ли героиня Азии на меня? У меня в принципе много таких вещей, которые меня преследуют по жизни. Я тоже брюнетка, ношу всё черное и хожу в белоснежных рубашках. В данном случае, в этом и заключается похожесть.
Фото: Елена Горбачева
О виолончели
У меня и в фильме, и в спектакле, который я покажу в Москве 17 мая, «Корабль “Ночь”», действительно задействована виолончель. Мне кажется, что виолончель, как и дудук, — инструмент, который больше всего приближается к нам по звучанию, как дыхание. Сначала была виолончель, а потом уже идея, что с ней делать. Когда я познакомилась с Соней, которая участвует в спектакле вместе со мной, мне пришла в голову идея, что надо сделать спектакль, где главным героем была бы виолончелистка. Я смотрела на неё со спины — это более сильное впечатление, чем когда смотреть ей в лицо. Это очень сильно помогло в фильме, потому что Азия не виолончелистка. И Соня вместе со мной выбрала все мелодии, которые ещё звучали в фильме. И в спектакле мы придумали так, чтобы это было похоже на человеческий голос.
О Москве
Я ненавижу туризм, я очень люблю быть в городе, в котором работаю. Москву я уже объездила со всех сторон, но всегда в машине. Но мне всегда в Москве хочется выйти, например, когда вижу дома, окна, а за ними течёт жизнь. Но места, куда я возвращаюсь несколько раз в Москве, — это кладбища. Я несколько раз была на могиле Булгакова.
Я помню очень хорошо, как я впервые приехала в Москву в 1984 году. Я жила в гостинице «Россия». Нужен был какой-то код, ритуал, который нужно было соблюдать западным актёрам при встрече с журналистами. То есть мы тогда говорили не совсем то, что думали, нужно было подстраиваться под этот код. Для меня это всё было очень таинственно. Я помню, как я пошла в ГУМ, там был мужчина, который сильно был в гневе. Я подошла, чтобы узнать, почему он так кричит. Оказалось, что он хотел купить зубную щётку, а ему почему-то хотели продать бюстгальтер. И ещё я помню, что тогда было очень мало машин, в отличие от сегодняшнего дня.
Фото: Елена Горбачева
Об Андрее Тарковском
Я буду скоро возглавлять жюри на фестивале имени Тарковского («Зеркало». – Прим. tvkinoradio.ru). Но дело вообще не в регалиях. В данном случае мне важно посмотреть фильмы, которые пошли «от Тарковского», потому что я очень ценю этого режиссёра. У меня был момент в жизни, когда фильмы Тарковского помогли мне жить. Каждый раз, когда я смотрела его картины и по окончанию выходила из темного зала, мне казалось что мне лучше. Я, наверное, не всё понимала, но мне казалось, что в его фильмах всё важно.