10 советов Стивена Спилберга

Когда я снимал кино в детстве, я не работал с командой. Был только я и мои друзья, которым я говорил, что делать. Но повзрослев, я понял, что кинопроизводство — это умение оценивать таланты других людей и находить им применение. И важно понимать, что в одиночку кино не сделаешь.   

Кадр из фильма «Идниана Джонс. В поисках утраченного ковчега» (1981) 

Я постоянно перерабатываю сценарий. Меняю последовательность сцен, что-то добавляю, и прежде всего, переделываю диалоги. В фильме «Индиана Джонс: В поисках утраченного ковчега» почти не осталось реплик, которые изначально были в сценарии Лоуренса Кэздана. Например, там была трехстраничная сцена боя на мечах. Пожалуй, самая подробно описанная драка в истории кино. Но на площадке с этой сценой возникли проблемы. В итоге мы все измучались, и я предложил Харрисону Форду взять и пристрелить соперника. А три страницы из сценария были просто вырваны. 
 

Самый важный навык кинематографиста — научиться видеть сцену в своей голове. Пытайтесь сначала просчитать все про себя, а уже потом снимайте.

Кадр из фильма «Список Шиндлера» (1993)

Большинство моих представлений о съемках обычно не совпадают с действительностью. Например, «Список Шиндлера». Я был абсолютно уверен: чтобы ни происходило на съемках в Польше, я смогу от этого отстраниться, просто поставив камеру между собой и действием. В первый же съемочный день я понял, что это невозможно. Я сразу же осознал, что мне предстоит самый личный профессиональный опыт в жизни. Это был убийственный опыт, от которого я, пожалуй, не оправился до сих пор. В то же время качество работы на картине было на высшем уровне. Но играла роль сама тема. В итоге этот фильм изменил судьбы всех, кто над ним работал, в том числе и мою. 

Кадр из фильма «Челюсти» (1975)

Тот стресс и ужас, который я пережил, снимая «Челюсти», в итоге с лихвой окупился. Во-первых, успех фильма позволил мне запуститься с «Близкими контактами третьей степени», картиной, о которой я мечтал, но которая долгое время никому не была нужна. Во-вторых, успех «Челюстей» дал мне право финального монтажа до конца моих дней. Но самое главное — благодаря «Челюстям» я научился смирению, в том смысле, что я стал сдерживать свое воображение фактами реальной действительности.

Человеку необходимо постоянно рисковать, подходить к границам привычного. За этим зрители часто и идут в кино, потому что кинематографисты способны подвести их к краю обрыва, столкнуть с него, а потом, как во сне, пробудить в последний момент.

Кадр из фильма «Парк Юрского периода 2. Затерянный мир» (1997)

Раздутые бюджеты губят Голливуд. Сверхдорогостоящие проекты выдавливают все остальные разновидности фильмов. И это ужасно. Когда я снимал «Парк Юрского периода 2», я специально ограничил число спецэффектов, потому что они были неподъемно дорогими. Восемь секунд ходьбы динозавра в кадре стоили порядка $80 тысяч. А кадр с четырьмя динозаврами на заднем плане обходился в $150 тысяч. Но мы понимали, что больше не означает лучше. 

У меня никогда не было карьерного плана. Конечно, мы все их строим, особенно это важно, когда мы выбираем свою профильную дисциплину. Я же учился по специальности, в которой я себя не видел. Отец же настоял, чтобы я получил образование не случай, если с кино ничего не получится. Но в итоге мне повезло — я попал в кино, и случилось это во многом благодаря счастливому совпадению. В то же время я могу сказать, что у меня не было иного выбора. Я мечтал только о кино. Но мечта — это не то, что сбудется, и ты знаешь об этом. Мечта — это то, что может произойти или нет. 

Кадр из фильма «Инопланетянин» (1982)

Мысль, которую я не устаю повторять своим детям. Самая сложная вещь — научиться слушать свои инстинкты, свою интуицию. Она ведь не кричит, а шепчет. Расслышать очень сложно. Но интуиция подсказывает нам решения ежедневно, поэтому можно научиться прислушиваться к ней. Если это что-то, что трогает ваше сердце, и если вы отчетливо понимаете, что хотите посвятить этому всю свою жизнь, то это действительно ваше призвание, которое принесет пользу всем нам.

Когда я показал друзьям свой самый первый фильм, они были в восторге: кричали, хлопали, смеялись. Тогда меня это необычайно воодушевило, и я понял, что больше не смогу жить без подобного одобрения, без коллективного отклика зрителя. Поэтому многие мои фильмы, особенно ранние, — они о зрителе, об обычных людях. И снимая кино, я постоянно думаю о зрителе, о том, что его захватит, что его впечатлит, что заставит его смеяться, а что — кричать. Поэтому зритель — это мой партнер и соавтор.

Источники: Blue Cat Screenplay Competition, Film Fu, Film School Rejects, The Harvard Crimson.