5 уроков от Акиры Куросавы

Кадр из фильма «Ран»

В 1984 году 24-летний Далле Оре оказался в команде режиссера благодаря протекции: «Это было одно из везений в жизни. Мой двоюродный брат женился на знаменитой японской писательнице Нанами Сионо, которая работала на японском телевидении. Она был знакома с Куросавой и несколько раз брала у него интервью. Однажды спросила: «Я знаю Куросаву и что он готовится снимать фильм «Ран», ты бы хотел поработать с ним?» Ну конечно! Так что, когда она встретила его в другой раз, то обратилась к нему с просьбой. Вы знаете, как пожилому джентльмену нелегко сказать «нет» женщине. Он пробормотал что-то вроде: «Хорошо, пришлите его…».

Мы приводим пять уроков, которые вывел для себя Витторио Далле Оре во время съемок «Рана».

Кадр из фильма «Ран»

Это была первая сцена. Она снималась всего в два кадра, но ничего не бывает простым, если это фильм Куросавы. Один длинный кадр с проходом делали в студии, а перед ним был план, где Таро смотрит в окно. И там – настоящий ландшафт. Так что Куросава взял с собой это окно на Кюсю, где мы снимали все сражения. Это стало одной из самых затратных сцен в фильме, потому что нам постоянно не везло с погодой, три раза пересобрали декорации ради того, что можно было запросто отработать в студии, используя нарисованный пейзаж. Но нет, ему подавай настоящий.

Перед съемками вся команда, даже операторы и звукорежиссеры, должны были полировать каждый предмет, пока та не заблестит. Куросава чувствовал, что это крайне важно, чтобы каждый почувствовал дух сцены.

А еще несчастный Тацуя Накадай, игравший Хидетору, ежедневно по четыре часа ждал, пока наложат грим. Для каждой сцены требовалась особая маска, которая показывала развитие персонажа. Куросава был очень требователен к нему, и Накадай отлично сумел показать, как его герой медленно сходит с ума, уходя в свой собственный мир. 

Все на площадке было предельно организованно. Часть актеров прошла подготовку на солдат, и они тренировали статистов каждый день. Те приходили, надевали доспехи, поднимали флаги и начинали отрабатывать движения. А Куросава выстраивал сцену, планировал действия, которые камера должна была зафиксировать. В одном из эпизодов все солдаты Хидеторы, главного героя, мертвы, и Куросава нарисовал множество картинок чтобы показать, как он себе это представляет в цвете и со всеми деталями, а мы должны были все приготовить в соответствии с этими рисунками. Он же затем следил за движением каждой камеры.

И еще мне крупно повезло, когда меня пустили в монтажную, так что я проследил за постпродакшном и всеми схватками между композитором Тору Такэмицу и Куросавой, в сравнении с которыми батальные сцены в кино были ничто. У Куросавы было твердое намерение использовать для сцен битв только ритм, и вообще у него был свой взгляд на то, какой должна быть музыка в кино. Вот только Куросава не был музыкантом и никогда не изучал музыку, так что у него не было способов объяснить Такэмицу, что он хочет. В итоге их переговоры занимали много времени. Но результат потрясает.

Это был настоящий тайфун! Никто не мог от него уберечься, кроме камеры и ламп. Тогда был только один способ снимать под дождем – вращающийся диск из стекла, который крутится перед объективом, защищая линзу от капель воды. Это уже использовалось в фильме «Дочь Райана» Дэвида Лина в 1970 году, а нам нужно было его переплюнуть. Мы даже не могли друг друга слышать! Съемки заняли целый день. Чтобы показать сильный ветер, мы натаскали травы и разбросали ее вокруг, чтобы она развевалась. Правда, костюмы совершенно промокли и стали слишком тяжелыми, чтобы колыхаться на ветру, так что часть эффекта потерялась.

Я присутствовать на всех подготовках к «Рану». Куросава собирал всю труппу в репетиционном зале, чтобы наблюдать за развитием сцены. Он предпочитал за день до съемок отрепетировать всю сцену, включая движения камер и костюмы, и на следующий день – снимать.

Куросава использовал сразу три камеры, что тогда было не совсем привычно и предпочитал снимать длиннофокусными объективами. Дело было не в эстетических соображениях. Куросава хотел, чтобы актеры не замечали камер и даже не видели их. Он использовал следящие проводки, но не как обычно, контролируя не столько перемещения актера, сколько пространство вокруг него, чтобы получить кадры с разных углов. 

Другой вещью, поразившей меня, было то, что Куросава почти никогда не снимал запасной дубль. Сделав кадр, он обычно говорил: «Снято!» – а потом вставал, чтобы уйти, но в последний момент поворачивался к оператору и спрашивал: «Ой, простите, вас это устраивает?» И если оператор говорил «да», то съемки заканчивались. На таком огромном производстве такая вера в оператора поражала. Часто Куросаву ограничивала длина катушки с пленкой – 12 минут. Однажды, это было на съемках «Снов», пленка кончилась, и тогда он сказал: «Всем замереть!» Группа и актеры ждали пока заменят катушку, а потом продолжили. Таким способом сцены получались совершенно натуральными.

Посмотрите на раскадровки Куросавы. Они идут точно в том порядке, как будет в кино. Никаких изменений. Обсуждая последнюю сцену, где Курогане отрубает голову Каэде, за день до съемок он сказал костюмеру, что будет обидно запачкать такой прекрасный и дорогой костюм кровью. И во время постановки этой сцены все было изменено. И результат вышел колоссальной силы. В этой сцене в очередной раз проявилась его вера в операторов Таеко Сайто и Масахару Уэда. Хисачи Игава, который играл Курогане, нужно было сыграть длинную сцену с большим напряжением, так что он повторил ее много раз прежде, чем смог пройти ее, как нужно от начала до конца, до самых брызг крови. Каждый, кто видел этот напор, был им поражен.