— На самом деле, разницы никакой нет. Потому что, по большому счёту, механизм кинопроизводства везде одинаковый. Другой вопрос, что в зависимости от бюджета это разные схемы. Я перед этим снимался в Южной Корее на сериале – там та же история. Те же камеры, RED, и я понимаю, что это старенькие уже камеры. Но если говорить об «Игре Престолов», то этот сериал уникален даже по принципу американского кинопроизводства. Это первое шоу, на котором смогли создать такую сложную съёмочную систему, когда параллельно в течение 4,5 месяцев снимаются двумя группами по 500 человек в разных странах: Хорватия, Северная Ирландия и Исландия – разные эпизоды с разными режиссёрами и разными актёрами одновременно. Как они это делают – я как режиссёр нескольких отечественных проектов не понимаю! То есть я представляю себе механизм производства, но вот как это у них получается — я до сих пор понять не могу. Они мне рассказывали, что у них у самих с первой серии пошло трудно, но уже к третьему сезону конвейер выстроился, они его наладили. И с третьего сезона работают очень чётко и слаженно. И по звуку, и по гриму – всё это мастерски и профессионально. И что касается постановочной части, это всё видно – люди занимаются творчеством. У них есть на это средства, они не думают: «Как же, б&*?ха-муха, нам оптимизировать съёмки этой сцены и вложиться в бюджет!» Им проще. Они оправдывают свой порой колоссальный бюджет. Но вы не думайте, что «у нас всё плохо, у них всё по-другому». Это миф, это не так! Механизм телепроизводства, ещё раз, — что у нас, что у них, — одинаков.
В нас до сих пор живёт шлейф советского сознания, что у них всё очень круто, а в России – как всегда. Мир изменился. Всё давно уже сосуществует друг с другом. Молодое поколение уже живёт так и не мыслит себя в другом существовании. Не надо думать о «пробивании в Голливуд», надо, как мне кажется, думать о творческой составляющей, о своём профессиональном развитии. Я свою пробу снимал с друзьями на видео, репетировали – этим сейчас занимаются артисты во всём мире. В «Игре Престолов» — только два американских актёра, остальные — из Дании, Германии, Норвегии, Великобритании, теперь ещё и из России. Единственное – надо знать английский язык, он универсален, но он очень лёгкий.
— Вас переозвучивали в американской версии?
— Я детство провёл в Канаде и Америке. Поэтому вопрос с акцентом не стоит. Но вот именно в этом сериале все персонажи говорят на разных диалектах: британских, северо-британских, северо-ирландских, шотландских. Поэтому я занимался специально со специалистом, чтобы говорить с северо-английским акцентом. Он такой, немножко угловатый, как у ирландцев и шотландцев. Они [r] говорят, как русские произносят «р-р-р». Поэтому я говорю так «crow»: «кррро».
— Как вы узнали, что вас выберут? Какие были ваши ощущения?
— Я уже говорил, что я тогда снимался здесь, в России. До меня дошёл слух о том, что меня взяли, но я не обращал внимания. Для меня это было очень волнующе, потому что я и сам фанат этого сериала. Это проект потрясающий, большой, мощный. Когда пришло подтверждение, что я участвую, у меня спрашивает помощник режиссёра: «А правда, что вы играете в “Игре Престолов”»? Было приятно, конечно, но и неожиданно. Это было ещё и очень трудно, но мне было в кайф, потому что мне выпала честь работать с такими людьми.
— Известно, что в таких больших сериалах, как «Игра Престолов», очень тщательно скрываются подробности сценария. Как на практике происходит скрытие скелета сюжета как от актеров, так и от фанатов?
— Вы понимаете в чем дело… У них индустрия на этом построена. Как наркотик: кто влюбился в сериал с первой серии, того уже не отпустят. Телезрителя надо держать за яйца. В этом смысле у них индустрия работает на всю катушку, очень большие серьёзные департаменты маркетинга задействованы в этом по полной программе. Я, например, не читал всего сценария, мне давали только те сцены или серии, где я участвовал. Но в этом нет ничего удивительного, сейчас интернет настолько хитёр, что можно найти всё, что хочешь. А ведь есть ещё книжка! Несмотря на то что сценарий сериала очень сильно отличается от книги. Так что над этим трудится много людей.
— У вас, судя по первой серии, которую я видел в кино на большом экране, сложный грим. Много на это уходило времени?
— Не так много, как кажется. Сначала это было около двух часов. Потом – всё быстрее и быстрее. В конце мы делали это уже за один час. Образ обычно придумывают «имиджевые» дизайнеры, на компьютере. Дальше мы садились с гримёрами и пытались воплотить их задумки в реальности. Потом уже идёт работа актёра над воплощением персонажа. Сначала шоураннеры хотели, чтобы был шрам на ухе. Но потом, после того как мы уродовали ухо то так то эдак, решили оставить уши в покое. И походку мы придумывали тоже все вместе.
Там другая история была. У них жёсткие ограничения по части того, что если ты снимаешься в одном сериале, то ты параллельно не может нигде играть. Так получилось, что я уже работал на одном очень хорошем русском сериале, когда меня утвердили на роль в «Игре престолов». Это тоже команда, деньги, труд многих людей, ответственность, в конце концов. Я пытаюсь с агентом что-то разрулить с графиком, но не получается. Я говорю американцам: ребят, «у меня ёлки». Ладно, они как-то поняли, что-то там подвинули по времени. Но дальше было интереснее. Они звонят, говорят: Юрий, мы сейчас работаем над вашим образом, вам нужно будет постричься налысо. Я подхожу к российскому режиссёру, объясняю проблему. Он в ужасе: мы не можем сделать парик, это будет видно! Но как-то решили, я пообещал, что приеду со съёмок в Исландии с париком. Что я и сделал: прилетел обратно с париком в руках, надел его и пошёл к режиссёру показываться. Как рассказала фотограф, это очень смешно выглядело со стороны. Хотя, конечно, я был настолько сконцентрирован, чтобы держать в уме две истории, что даже сам не пойму, как это у меня получилось, честное слово.
— Сцена в первой серии, если правильно понимать, — она не первая в съёмочном процессе?
— Это сцена – нет, конечно. Хотя… Это не было первой сменой, но первую серию снимали как раз шоураннеры – Бэниофф и Вайс. И эту же сцену я делал перед ними на пробах. Я просто так хорошо её помню, потому что дико волновался перед съёмочным днём, не мог заснуть. Я не спал всю ночь, несмотря на то что мы её очень долго репетировали. С каждым из артистов, занятых в «Игре Престолов», с которыми я разговаривал, — для них всех без исключения первый день был самым нервным. Как и в любом кино, но здесь другая штука. Здесь весь смысл заключается в том, что моя роль – это новый персонаж. Это двойная ответственность. Ты входишь в мир, который сложился ещё до тебя. Вы же знаете, что вот там есть Даарио Нахарис, которого в четвёртом сезоне играет другой артист. И создатели-то смотрят, как он вписывается в общую картину. Тысячи деталей, которые должны сложиться. Я вообще не понимаю, как у них в голове всё это укладывается!
— К какому клану вы бы присоединились, если бы сейчас жили в «Игре Престолов»?
— Ну, вообще-то, мы сейчас с вами и так живём в «Игре престолов» с её многоклановостью и войнами. А так, я уже принадлежу к клану одичалых каннибалов. Если серьёзно, то чем этот сериал уникален, так это тем, что там такой разнообразный мир, и каждый из миров настолько тщательно подобран, настолько выверен, интересен, у всех королевств сложная конструкция. Но мне больше всего нравится персонаж отец Ланнистеров. Здесь тоже можно провести параллель и в нашем мире, но вы ничего дурного не подумайте. Нет, трудно выбрать что-то одно.
— Вы видели вживую Джорджа Мартина, автора книг, по которым снят сериал?
— Да! Даже фотографии есть с премьерной вечеринки! Я говорю своему партнёру по съёмкам: «Представляешь, вот сидит один человек, с ручкой, и пишет всё это. И пишет-пишет-пишет. И всё это разрастается до таких масштабов». Это же уму непостижимо! Если честно, я не читал его книг. Но вы поймите, и Мартин, и Дэвид Бэниофф – это колоссально образованные люди! Дэвид вообще в своё время написал книгу о блокаде Ленинграда! Иначе не создашь, не пропишешь такого мира, как «Игра Престолов».