Как это снято: «Нетерпимость»

Дэвид Уорк Гриффит на съемках фильма «Нетерпимость» (1916)

В 1915 году масштабная историческая драма «Рождение нации» принесла своему автору Дэвиду Уорку Гриффиту мировую известность, славу режиссера-новатора и невиданную по тем временам прибыль от проката. Громкий успех подтолкнул амбициозного постановщика к еще более смелому проекту. «Нетерпимость» начиналась как история о несправедливом судебном процессе и подавленной забастовке рабочих. Однако вскоре этот замысел значительно расширился — в современности Гриффит нащупал отголоски других эпох: Древнего Вавилона, Иудеи и Франции XVI века. В них режиссер разглядел яркие проявления общественной и личной нетерпимости, которая была величайшим злом в истории человечества и всегда приводила к глобальным катастрофам. Разгулявшаяся фантазия довела Гриффита до идеи киносериала, продолжительность которого должна была составить порядка двадцати часов. По финансовым соображениям размах пришлось ужать до семи часов, а на монтаже — и до трех с половиной. Это, впрочем, и по нынешним, и уже тем более по тем временам тоже довольно внушительно.

Кадр из фильма «Нетерпимость» (1916)

Съемки фильма заняли больше полугода — с лета 1915 по весну 1916 года. Почти все это время съемочной площадкой являлась огромная территория нынешнего бульвара Сансет в Лос-Анджелесе. Гриффит превратил это место в нечто среднее между гигантской стройкой и полем боя. Здесь действовала гигантская (от двух до шестнадцати тысяч человек) массовка и воздвигались колоссальные (как по размерам, так и по стоимости) декорации Вавилона, Иерусалима и средневекового Парижа. Крупнейшей из построек был пиршественный зал Валтасара. Его площадь достигала полутора тысяч квадратных метров, а по периметру стояли крепостные стены стометровой высоты, украшенные с внутренней стороны колоннами и статуями слонов. Ширина стен в некоторых местах позволяла проезжать колеснице, запряженной четырьмя лошадьми. По некоторым данным, одна лишь эта декорация обошлась в $650 тысяч, что эквивалентно нынешним $15,5 млн. Общий же бюджет картины составил порядка $1,75 млн (около $42 млн сегодня), половина из которых ушла на один только вавилонский эпизод.

Кадр из фильма «Нетерпимость» (1916)

Важно также отметить, что «Нетерпимость» стала своего рода «кузницей кадров» для Голливуда. Ассистентами Гриффита работали будущие великие режиссеры Эрих фон Штрогейм и Тод Браунинг, а в первых своих ролях появились начинавшие Дуглас Фэрбенкс, Мириам Купер, Кинг Видор и многие другие звезды.

Выход «Нетерпимости» сопровождался серьезным ажиотажем, однако он достаточно быстро сошел на нет. Картина вызвала противоречивые отклики у одних, оставила равнодушными других, а в итоге стала одним из самых громких кассовых провалов в истории кино. Для Гриффита это означало не только финансовый крах и подрыв его авторитета в киносообществе, но и личную трагедию, ведь зрителем оказался не понят пацифистский посыл его произведения. Причина этого заключалась в том, что фильм значительно опередил свое время, и понадобились годы на то, чтобы его смогли оценить по достоинству. Разберем, в чем же революционное значение картины.

Кадр из фильма «Нетерпимость» (1916)

«Нетерпимость» имеет сложную даже по нынешним временам драматургическую структуру. Четыре разных истории, объединенные общей темой, рассказываются не по хронологии (то есть не от Древнего Вавилона к современности), а параллельно — в чередовании, необходимом автору. Сам Гриффит говорил об этой концепции так: «Эти разные истории сперва потекут, подобно четырем потокам, на которые смотришь с вершины горы. Вначале эти четыре потока побегут отдельно, плавно и спокойно. Но чем дальше будут они бежать, тем все больше и больше будут сближаться, тем быстрее будет их течение, и, наконец, в последнем акте они сольются в единый поток взволнованной эмоции».

Кадр из фильма «Нетерпимость» (1916)

Однако эта конструкция еще больше усложнена тем, что каждый из эпизодов имеет свою драматургическую специфику. Например, история в «Варфоломеевской ночи» строится из двух сюжетных линий, а библейская новелла, по сути, состоит не из единой фабулы, а из нескольких почти не связанных фрагментов, найденных в Евангелии. Кроме того, Гриффит ввел дополнительный объединяющий мотив. Сквозной линией через весь фильм проходит образ молодой матери в исполнении Лиллиан Гиш, качающей колыбель с ребенком. Образ был позаимствован из поэзии Уолта Уитмена и помог подчеркнуть вневременной характер всех эпизодов: «…бесконечно качается колыбель, соединяющая настоящее и будущее».

В «Нетерпимости» Гриффит переосмыслил свой фирменный драматургический элемент, который использовался им во многих фильмах — «спасение в последнюю минуту». Эта разновидность интриги, ведущей к хэппи-энду, предполагает, что герой находится в безвыходной ситуации; но в момент, когда — казалось бы — все кончено, происходит чудо. В «Нетерпимости» прием необычен тем, что в трех из четырех историй помощь не поспевает, что приводит к трагедии (Вавилон пал, Христа распяли, возлюбленная гугенота гибнет), и лишь современный эпизод заканчивается благополучно (героя должны казнить, но в последнюю секунду становится известно о помиловании). Тем не менее, хэппи-энд одной истории позволяет Гриффиту выйти на общий жизнеутверждающий эпилог.

Сложная — не последовательная, а мозаичная драматургия диктовала соответствующую монтажную конструкцию. Гриффит, да и другие режиссеры, и раньше активно использовал параллельный монтаж, когда несколько одновременно происходящих действий (например, кадры с участниками погони) монтировались друг за другом. Однако в «Нетерпимости» автор вывел этот прием на новый уровень. Чтобы подчеркнуть взаимосвязь четырех историй, Гриффит использовал так называемый перекрестный монтаж, предполагавший чередование фрагментов каждого эпизода. Причем режиссер поставил перед собой задачу, чтобы «переключение» эпизодов происходило каждые три-шесть минут (всего «переключений» в фильме около пятидесяти).

Кадр из фильма «Нетерпимость» (1916)

Прием позволил осуществлять переходы между сюжетами, местами действия и временами (не случайно Жорж Садуль называл это «перемещением кинокамеры в пространстве», а сам Гриффит говорил о том же, как о «машине времени»). Благодаря этому действие, происходящее в разных эпохах, обретало смысловое единство. Сложность при этом состояла в том, чтобы добиться эмоционального и содержательного созвучия монтируемых друг с другом эпизодов. В целом, поначалу Гриффит выдерживает некое равновесие, четко отделяя новеллы и сохраняя плавный ритм. Однако где-то с середины, когда истории обретают все более трагический характер, темп ускоряется, ритм становится все более прерывистым, а главы словно бы сливаются воедино.

Хрестоматийным стал финал картины, где перекрестный монтаж кульминаций всех историй позволяет добиться особенного напряжения и остроты повествования. Правда, мало кому из зрителей своего времени столь хитрое монтажное решение оказалось по зубам — аудитория зачастую просто не отделяла одну историю от другой. Неудивительно, что на создание подобных масштабных мозаичных историй с тех дор отважились не многие. Редкий пример — «Облачный атлас» Вачовски и Тома Тыквера.

«Нетерпимость» можно назвать антологией всех визуальных техник, которые были найдены на тот момент в кино, и которые Гриффит, открывая драматические возможности камеры, так или иначе осмысливал и применял ранее. В фильме свободно используются различные крупности (в том числе крупный план и деталь), наплывы, затемнения, ракурсы, многочисленные виды движения камеры, каше и другие техники, еще казавшиеся в то время чем-то смелым и новаторским.

Приведем несколько примеров оригинальных решений Гриффита. Поскольку на тот момент еще не существовало съемочных кранов, для кадров с высоты в движении Гриффит и его постоянный оператор Билли Битцер попробовали использовать воздушные шары. Однако все усилия сводились на нет ветром. Тогда камеру с оператором было решено помещать на управляемый тросом подъемник с платформой, который располагался на рельсах. Конструкция позволяла добиться необходимого плавного и управляемого движения.

Также фильм примечателен использованием многокамерного метода съемки, что тоже было тогда редкостью. Еще один любопытный момент, повлиявший на визуальное решение картины, связан со светом. По причинам экономии (а также, конечно, из художественных соображений) Гриффит отказался в большинстве сцен от использования искусственного освещения, предпочтя снимать при естественном, что также не было принято в то время. По этой причине сам режиссер даже называл «Нетерпимость» «солнечной драмой». Наконец, для того, чтобы зрителям было проще отделять одну новеллу от другой, а также для драматического эффекта, Гриффит тонировал исходное черно-белое изображение одноцветными оттенками. Например, вавилонская битва была красной, французский двор — желтым, ночные сцены — синими, современные — серыми и так далее.