Как это снято: «Ран»

Сценарий «Ран» Куросава начал писать в 1976 году, взяв за основу биографию японского правителя XVI века Мотонари Мори. По ходу работы режиссер обнаружил переклички с сюжетом «Короля Лира» и решил объединить реальную историю с мотивами шекспировской трагедии. В 1980 году Куросава начал поиски финансирования, усложнившиеся тем, что масштабный проект (с бюджетом в $11,5 млн он стал самым дорогостоящим в фильмографии автора) отказалась поддерживать компания Toho, с которой режиссер сотрудничал на протяжении почти всей карьеры. В итоге фильм стал копродукцией — помимо японских продюсеров к производству подключился француз Серж Зилберман, ранее делавший фильмы Луиса Бунюэля и Рене Клемана.

Начало съемок неоднократно переносилось, зато вынужденный простой позволил Куросаве более тщательно подготовиться. В том числе он сделал акварельные раскадровки всего фильма. Это по большому счету спасло картину, поскольку к моменту съемок у Куросавы значительно ухудшилось зрение, и кадр выстраивали ассистенты, опираясь на рисунки режиссера. Большая часть сцен была предварительно отрепетирована, причем актеры готовились в костюмах и гриме. Начались съемки летом 1984 года и заняли 30 недель, завершившись в феврале 1985 года. Куросава известен как дотошный перфекционист, который, например, неделями мог ждать появления на небе облачка необходимой формы. «Ран» в этом смысле стал исключением — учитывая размах картины режиссер предпочел действовать в более ускоренном режиме. Сам Куросава впоследствии считал «Ран» одной из своих лучших картин, утверждая, что является лишь своей иллюзией, тогда как настоящий Куросава запечатлен в этом фильме.
 

Съемки проходили как в павильоне, так и на натуре. В качестве живописных локаций, соответствующих величественному духу картины, были выбраны японские средневековые замки Химэдзи, Кумамото и Нагоя, а также холмистые и равнинные местности у подножья действующего вулкана Асо. Придать в кадре этим местам заповедный вид оказалось не так просто. По словам коллеги Куросавы Сидни Люмета, он как-то спросил режиссера, почему один из кадров был построен именно таким образом, на что получил ответ: «Если бы камеру установили на дюйм левее, в поле зрения попал бы завод «Сони», а на дюйм правее — был бы виден аэропорт».

На съемках фильма «Ран» (1985) / Фото: Greenwich Film Productions

Над декорациями картины работали художники-постановщики Шинобу и Ёсиро Муркаи, сотрудничавшие с режиссером еще с середины 50-х годов. Грандиозный Третий замок был выстроен в натуральную величину у подножья горы Фуджи. Высота внешних стен достигала 6,5 метров, а самая высокая точка сооружения находилась в 15,5 метрах над землей. Постройка была сделана из дерева, обложенного пенополистиролом. Материал имел форму камня, использовавшегося при строительстве реальных средневековых замков в Японии, и был четырежды покрыт цементом и покрашен. Процесс возведения декорации занял несколько месяцев. Во время съемок замок был полностью сожжен, для чего предварительно его понадобилось полить 400 литров керосина. Декорация стала самой дорогостоящей статьей расходов и обошлась в $1,6 млн. Не удивительно, что и съемки эпизода сожжения Третьего замка оказались самыми сложными. В них участвовало одновременно 400 актеров, а снять все нужно было за весьма ограниченное время и, разумеется, без повторов. В итоге получилось около получаса материала, из которого был смонтирован 2-минутный эпизод.

«Ран» был отмечен четырьмя номинациями «Оскара» и именно за костюмы в итоге удостоился награды. Работа Куросавы и художника Эми Вады была и впрямь титаническая. Стремясь к максимальной достоверности и будучи недовольным качеством современных красителей, тканей и промышленного пошива, режиссер потребовал изготовить костюмы вручную по полузабытым технологиям XVI века. На создание 1400 костюмов (именно столько актеров было задействовано в картине, причем 250 из них играли всадников) ушло около трех лет, а отдельные экземпляры изготавливались по три месяца. Общая стоимость костюмов составила $1 млн, то есть почти одну десятую часть бюджета.
 

В целом актерское исполнение в картине можно назвать традиционным, однако два персонажа выделяются: главный герой лорд Хидэтора, которого играет Тацуи Накадаи, и леди Каэдэ — Миэко Харада. Эти образы намеренно созданы под влиянием традиций японского театра Но. Выражается это в гипертрофированном гриме, делающим лица похожими на маски, и в аффектированном характере игры: длинные паузы между репликами, резкие, яростные движения между статичными позами, преувеличенные эмоции. Через подобные условности театра Но подчеркивается внутренняя пылкость, властность и вместе с тем слабость натур этих героев.
 

Весь фильм снимался многокамерным способом — на площадке одновременно работало от трех до шести камер. Это позволяло получить больше планов того или иного действия, что было важно с учетом масштабности постановки, а также оставляло больше возможностей на монтаже. Характерная черта картины — редкое использование крупных планов и доминирование общих и средних. Подход работает на создание эпической, возвышенной атмосферы, одновременно придавая свойственную Куросаве созерцательность и отстраненность. Для этого же эффекта почти вся картина снята без использования тележек и рельс — камеры поворачиваются, наклоняются, но почти всегда располагаются на одном месте. При съемках на большой дистанции (которая, по мнению Куросавы также помогала актерам чувствовать себя более естественно) использовались длиннофокусные объективы. Усиливается эффект созерцательности длинными кадрами, иногда прерываемыми стремительным, почти клиповым монтажом, добавляющим действию динамики.

Кадр из фильма «Ран» (1985) 

В плане цветового решения картина неожиданна тем, что трагическая история воплощена в яркой, насыщенной палитре, а не в темной и тусклой, как можно было бы ожидать. По мнению Сидни Люмета, принимая решение снимать в цвете, режиссер реализовывал юношескую мечту стать живописцем. Преобладающая жизнерадостная гамма «Рана» очевидно была вдохновлена классической японской гравюрой и творчеством Анри Матисса, отводившего цвету первостепенное значение и отдававшего предпочтение чистым цветам: красному, оранжевому, зеленому, синему и так далее. Куросава использует цвета в символическом значении, например, цвета сталкивающихся войск — желтый и красный традиционно ассоциируются с предательством и жестокостью соответственно. Они же становятся контрастом голубому, символизирующему невинность и справедливость.