Оператор: Владислав Опельянц

Кирилл Серебренников на съемках фильма «Ученик»

С режиссерами, которых я не понимаю, я стараюсь просто не работать, потому что, на мой взгляд, оператору нельзя делать свою работу сухо и формально. Понимать режиссера обычно начинаешь, когда читаешь сценарий — многое становится ясно по материалу, который собирается ставить человек. И дальше, когда ты общаешься с режиссером, работает что-то вроде интуиции или шестого чувства. Мы же не просто обсуждаем, что от точки А до точки Б должна быть панорама. Нет, в каждой панораме, в любом освещении заложен смысл и характер изображения. Конечно, обязательно есть момент притирки друг к другу, но я могу сказать, что с Кириллом Серебренниковым мы очень быстро нашли общий язык. Это тот редкий случай, когда мы стали понимать друг друга практически с полуслова — многие вещи даже не приходилось объяснять друг другу. 

Владислав Опельянц на съемках фильма «Ученик»

Идея снимать длинными кадрами — это авторское решение Кирилла Серебренникова. Это, я считаю, прекрасный кинематографический ход, который во многих случаях помогает добиться абсолютной достоверности действия и эффекта присутствия зрителя. Благодаря такому ходу мы помогаем аудитории забыть, что есть камера, что есть свет, и позволяем стать соучастниками событий. Решение это у нас с первых шагов стало получаться, и в итоге мы подумали сделать таким образом всю картину. 

Кадр из фильма «Ученик»

У нас были кадры по четырнадцать-пятнадцать минут. При этом камера была на плече. Но физические нагрузки в таких случаях ничто по сравнению с нагрузкой эмоциональной. Дело в том, что построение кадра, мизансцены, свет, а также актерская игра — все это формируется в результате долгого процесса репетиций. В этом плане огромным плюсом было то, что многие актеры до этого играли в театральной постановке и знали пьесу и текст. Собственно, от актеров многое и шло. Сначала я смотрел актерскую репетицию — понимал, кто куда идет. Далее мы с Кириллом все анализировали. Например, решали, где какого актера показывать, а где лучше вовсе остаться на пейзаже, где акцентировать деталь или чей-то крупный план,  как с него потом выйти на другого актера, и тому подобное. То есть это своего рода балет, требующий досконального знания каждой сцены и не предполагающий каких-либо случайностей.    

На съемках фильма «Ученик»

Вообще все детально продумывалось: внутрикадровый монтаж, когда актеры, например, переходят с общего плана на крупный, изменение светового решения, переход одного эпизода в другой, мизансцена, которую мы «разводили по ногам», и так далее. По совокупности всех этих деталей, я бы сказал, что для меня это намного сложнее, чем снимать монтажное кино. Тут требуется более точная работа со светом, композицией и мизансценой. Кроме того, здесь большую роль играют интуитивные вещи. Бывало, что снимаешь дубль, а не можешь повторить, то, что камера сама «выхватила» в другом дубле. Но в любом случае, прежде всего, свою роль играют репетиции: длительные трудоемкие, по четыре-пять часов. Только после этого у нас рождался необходимый кадр. 

Владислав Опельянц на съемках фильма «Ученик»

Мы часто использовали ручную камеру — Кирилл Семенович не очень любит стедикам. Поначалу, честно говоря, у меня был своего рода внутренний протест по этому поводу, но потом, конечно, я понял, что должны быть только руки, потому что это подходящий способ создания эффекта абсолютного присутствия. Более того, мы даже крупные планы снимали не издалека длиннофокусным объективом, как это обычно принято, чтобы не мешать играть актерам, а подходили близко с более широкой оптикой, чтобы добиться максимального ощущения присутствия. То есть на площадке я во многих сценах стоял, почти что носом упершись в актеров. В итоге, думаю, это тоже работает на то, чтобы зритель видел действие как бы своими глазами. 

Кадр из фильма «Ученик»

Я бы выделил несколько самых сложных для меня сцен. Прежде всего, начальная сцена: актриса входит в кадр, поднимается по лестнице, входит в квартиру, включает свет и так далее. Это был один из первых кадров, который мы снимали — он задавал ритм всей картины и дальнейшего изображения. Затем сцена с морковками и раздеванием главного героя. И еще сцена соблазнения, когда в одном кадре мы переходим от одного эпизода к другому. 

Владислав Опельянц на съемках фильма «Ученик»

Почему именно эти кадры? Свет. Самое сложное — это всегда свет. Одно дело, когда ты ставишь свет на один общий план, потом на укрупнение, потом на деталь — уже непростые задачи. Но совсем другое дело, когда ты снимаешь на 360 градусов, при этом в какой-то момент освещение меняется — это настоящий световой балет. При таком подходе изображение становится неотъемлемой частью драматургии. 

Кадр из фильма «Ученик»

Расскажу про сцену с соблазнением. Снималась она следующим образом. Камера была на руках. В коридоре, где начинается сцена, было одно освещение. В классе, куда мы заходим дальше, было другое — солнце из окна, которое, естественно, мы сами создавали с помощью обычного скайлифта с 18-киловаттным прибором. Далее мы походили к окну, выходя на более крупные планы актеров. И затем — панорама с главным героем, когда он подходит к доске. В этот момент камера отъезжает, и мы видим, что в классе, до этого пустом, уже сидят люди. Две части этой сцены отличаются по свету. «Соблазнение» в первой половине по свету более нежное, с мягкими тенями, белыми засветками. В конце же тени становятся глубже жестче, изображение обретает большую контрастность, для чего уменьшалось одно освещение и добавлялось другое. Осознанно зритель этого, может, и не замечает, но психологически чувствуется, что романтический флер уходит.

На «Ученике» я использовал анаморфотную оптику, мои любимые объективы Hawk. Для меня эта оптика абсолютно кинематографична. Что касается камеры, то мы снимали на Arri Alexa в формате ArriRaw — прекрасный формат, который позволяет, скажем так, наиболее качественно работать с материалом в процессе цветокоррекции.