У нас секса нет?! Об интимном в российском кино

На прошлой неделе на экраны кинотеатров вышли сразу две российских ленты по-разному раскрывающие тему сексуальности. Картина дебютантов Алексея Чупова и Натальи Меркуловой «Интимные места» в ироничном ключе повествует о сексуальных комплексах и фрустрациях представителей современного московского среднего класса.

Кинофантазия Алексея Федорченко по сценарию писателя Дмитрия Осокина «Небесные жёны луговых мари» представляет собой ряд эротических зарисовок из жизни марийских женщин. Появление этих картин называют событием прогрессивным, причём не только из-за того, что их выход совпал с очередным обострением в обществе дискуссии о морали и нравственности, но и в связи с тем, что традиция разговора об интимном в нашем кино только формируется. Как в разное время отечественные кинематографисты снимали «про это», и в какой степени освоена сокровенная тема в нашем кино сегодня – в материале tvkinoradio.ru.

Ещё на заре становления советского кинематографа сформировалось два главных табу для киноэкрана: контрреволюция и порнография. Как водится, оба этих определения толковались весьма обширно, и подпасть под них могло всё, что угодно. Так даже намёки на интимную близость героев или появление в кадре обнажённой натуры могло быть расценено как порнография, что, соответственно, приводило к запрету ленты. Именно так произошло с фильмом 1936 года «Строгий юноша». Картина несколько десятилетий пролежала на полке из-за сцен, вполне невинно и поэтично воспевавших красоту обнажённого женского тела. Невозможным в фильме цензоры посчитали и плотское влечение главного героя к представительнице прекрасного пола.

Любовная линия в то время должна была тщательно нивелироваться и подменяться, условно говоря, товарищеской. Робкие попытки реабилитировать возможность физической близости на экране были сделаны в эпоху оттепели. Так историко-революционный фильм «Сорок первый» впервые содержал вполне прозрачный намёк на интимные отношения героев, вместе появлявшихся в кадре полуобнажёнными. С тех пор в советском кино на несколько десятилетий утвердилась специфическая традиция, когда близость героев не столько показывалась, сколько подразумевалась.
 

Одной из первых картин с эротической сценой в отечественном кино стала драма о супружеской измене «Осень» Андрея Смирнова. Лента, в которой герои значительную часть времени проводили в постели, вызвала шквал недовольства в правящих кинематографом кругах, и в итоге с трудом вышла единицами копий в цензурированной версии.
Первым советским фильмом, содержавшим эротическую сцену и избежавшим при этом ограничений в прокате, стал «Экипаж» Александра Митты.

После этой картины, оказавшейся рекордсменом советского кинопроката, редкая мелодрама обходилась без сцен пребывания полуобнажённых героев в постели. Правда, преимущественно пары при этом вели многозначительные беседы. Пуританские для отечественного кино времена закончились в эпоху перестройки, когда стремительно стали рушиться цензурные запреты.

Преодоление табу на тему секса знаменовала социальная драма «Маленькая Вера», в которой, среди прочего, была откровенная постельная сцена. Долгое замалчивание темы интимных отношений привело к тому, что кинематографисты бросились навёрстывать упущенное, как правило, не сильно задумываясь о качестве провокационных кадров и их действительной необходимости. Как справедливо замечают о перестроечном кинематографе современники: «стало всё можно, но никто не знал, как нужно». Появление в кадре обнажённой героини, независимо от жанра и тематики картины, считалось признаком хорошего тона. А верхом прогрессивности полагали хотя бы мельком показанный мужской детородный орган.

С появлением на рубеже 80-90-х годов так называемого «кооперативного кино» тема секса стала особенно активно эксплуатироваться комедийным жанром. Экраны заполонили многочисленные второсортные комедии «про это» с непременными Панкротовым-Чёрным и Кокшёновым в образе ловеласов не первой молодости. Однако, несмотря на повышенное внимание к интимной теме в тот период, сегодня о явлении советской эротики можно говорить разве что с иронией, поскольку  художественные качества перестроечных фильмов с откровенными элементами более чем скромны. Тем не менее, важность этих картин состоит в том, что они порвали с многолетними табу, и сделали секс на экране явлением привычным для зрителя.

Сегодня тема физической близости в кино уже не кажется чем-то из ряда вон выходящим, а соответствующие сцены встречаются в самых разных картинах. Если говорить о конкретных направлениях, в которых этой теме отдаётся особое внимание, то можно выделить жанровые комедии, трагикомедии на стыке мейнстрима и арт-хауса, и авторское кино. Кинематографисты, ориентирующиеся на создание коммерчески успешного продукта, идут по тому же направлению, что в своё время кооперативщики. В фильмах, вроде «Любовь в большом городе», «Что творят мужчины» тема интимных отношений ограничена рамками туалетных шуток. Такой подход давно стал традиционным в других странах, и вполне соответствует существующему, к примеру, в США поджанру gross out comedy.

Отдельно стоит выделить картины, в которых тема секса подаётся с определённым тактом и звучит в ироничной тональности, как одна из ряда тем, отражающих мировоззрение современного представителя российского среднего класса. В числе подобных лент, как правило, трагикомичных, можно назвать «О чём говорят мужчины», «Белый мавр, или интимные истории о моих соседях», «Игра в правду» и «Интимные места».

По-разному рассматривается тема секса в авторском кино. Одни кинематографисты, тяготея к эротической драме, через сексуальность исследуют духовные патологии современного человека, как это делает Николай Хомерики в «Сказке про темноту», Ангелина Никонова в «Портрете в сумерках», Кирилл Серебренников в «Измене». Изобретательно наслаивает эротические мотивы на предания о языческих традициях Алексей Федорченко в «Овсянках» и тех же «Небесных жёнах луговых мари».

Секса в современном российском кино, кажется, достаточно. К связанным с ним темам авторы подходят с разных сторон. Табу являются скорее мнимыми, чем реальными, а цензурных ограничений нет так же, как и радикальных художественных высказываний, к которым цензура могла бы быть применена. Дальнейшая разработка интимной темы зависит в первую очередь от воли и таланта самих кинематографистов. Впрочем, не исключено, что дискуссии политиков о морали и нравственности и подозрительный проект «Этической хартии» внесут в эту ситуацию свои коррективы.