Художник-постановщик: Эльдар Кархалёв

На съемках фильма «Тряпичный союз» / Фото предоставлено кинокомпанией «Коктебель»

В кино самое важное — это сценарий. Поэтому он и есть основной критерий при выборе проекта. Хороший сценарий может быть залогом того, что твои усилия окажутся не напрасными. «Тряпичный союз» Михаила Местецкого был стопроцентным попаданием, поскольку его история не похожа на подавляющее большинство того, что мне доводится читать — хорошая драматургия, необычные идеи, насыщенность образами, которые, как мозаику, художнику необходимо было собрать воедино. Я познакомился с текстом и понял, что надо всё бросать и срочно браться за этот проект. Такое больше может не встретиться. 

Я видел короткометражные работы Михаила, и было очевидно, что мы поймем друг друга. В сценарии «Тряпичного союза» все падало, рушилось, горело. Я видел, что декорации не будут смиренным фоном и станут полноправными персонажами. Мне больше всего интересны проекты, которые имеют панковский, в хорошем смысле этого слова, элемент, где есть возможность для хулиганства. Мне кажется, что такие вещи «держат» внимание зрителя. Интересно построить деревню на тонкой полоске земли, которая постепенно уходит под воду, как в «Отдать концы». Или построить лагерь заключенных, занесенный песком, и сжечь его в одном кадре, как в «Бумажном солдате».  

Конечно, для меня, как и для любого художника, круто пойти на проект, где нужно строить крепости, дворцы, деревни, то есть решать глобальные задачи. Но в действительности не это важно, а важно сделать фильм интересным для зрителя. Сколько ты там построил декораций — публике безразлично, а вот насколько убедительно воссоздана среда, все подсознательно считывают очень хорошо. И либо верят, либо не верят фильму в целом.
 

На съемках фильма «Тряпичный союз» / Фото предоставлено кинокомпанией «Коктебель»

Работа художника в историческом и современном кино отличается несильно. И там, и там нужно сделать эскизы декораций, найти натуру, выбрать или изготовить реквизит. Но в исторической картине есть определенная, проделанная поколениями фильтрация материала — ты работаешь с наработанными мифами о каждой эпохе. Тебе помогают литература, живопись, воспоминания, вещи, дошедшие до нас в коллекциях. Все это уже пропущено, через чьи-то глаза, руки и сердца. То есть просто берешь кирпичики-мифы о средневековье, XIX веке, революции, войне и выбираешь из них те, что подойдут для твоего дома-фильма. В современной же картине этого мифа нет, его нужно придумать, оглядеться вокруг и выбрать то, что еще не осознанно людьми, не мифологизировано. И тут важно не перепутать миф с мемом, сиюминутной приметой времени, которая станет анахронизмом еще до выхода картины на экран.

Кадр из фильма «Тряпичный союз» / Фото предоставлено кинокомпанией «Коктебель»

В качестве примера такого отбора приведу ситуацию с омоновской экипировкой. Появление пятнистого бойца ОМОНа в серьезной картине дарит изображению эстетику самого гнилого сериала, где все ложь. Эта форма настолько крепко связана с продуктом, где плохо играют актеры, где все происходит в случайных, найденных неподалеку местах, что появление этой фактуры в качественном кино заставляет сомневаться и в остальных вещах: реквизите, декорациях, ситуациях. Если бы в финале замечательного фильма «Горько!» вместо бойцов в черной форме, появились бы люди в пятнистой экипировке, то это был бы мощный удар по той убедительной истории, которую авторам удалось создать. Я уверен, что этот отбор был сделан осознанно. Как и специально авторы выбрали форму ветеранов ВДВ — мы каждое лето видим этих ребят купающимися в фонтанах и готовы поверить, что и не такое бывает. Таких деталей очень много и не только в плане костюма.

На съемках фильма «Тряпичный союз» / Фото предоставлено кинокомпанией «Коктебель»

Думаю, каждый художник начинает именно с этого: вместе с режиссером и оператором сначала выбирает то, что важно для картины, а затем то, что актуально для сегодняшнего времени. Но нельзя перепридумать, надо остаться в рамках реальности, в рамках того, что вызывает эффект узнавания. Для «Тряпичного союза», например, нам необходимо было сделать характерную подмосковную старую дачу.

Эскиз к фильму «Отдать концы»

Каждый проект — это отдельная история. Поскольку все режиссеры и все фильмы разные, взаимодействие тоже складывается по-разному. С Таисией Игуменцевой было в первую очередь важно сделать раскадровку и только потом по ней делать эскизы декораций. Причина в том, что в «Отдать концы» одна сцена равна одному статичному кадру. По ходу сюжета деревня уходит под воду, светит солнце, идет дождь, потом снег, а значит, раскадровка вела за собой планировку декораций. Ведь мы не могли по команде открыть водопроводный кран и заставить озеро выйти из берегов — для каждой фазы затопления строилась отдельная часть деревни. Без раскадровки мы бы обязательно запутались. 

Эскиз к фильму «Самый лучший день»

С Жорой Крыжовниковым в «Самом лучшем дне» мы пошли совсем другим путем. Был тщательно проработанный сценарий, раскадрована драматическая часть, но все силы были брошены на придумывание музыкальных номеров. Мы накидывали идеи, «кадровались», рисовали эскизы, искали места съемок, а потом встраивали все это в структуру фильма. Некоторые элементы не вставали в фильм. Приходилось придумывать номер снова: рисовать эскизы, искать места и так далее, до тех пор, пока все не сложится, как надо. 

Кадр из фильма «Тряпичный союз» / Фото предоставлено кинокомпанией «Коктебель»

В «Тряпичном союзе» снова все было по-другому. В первую очередь хотелось найти идеальное место для дачи, разноуровневое, с речкой, необъятными просторами, чтобы был резкий контраст с пыльным, душным городом, из которого приехали герои. В найденные места я внедрял декорации. Затем адаптировали нарисованные Михаилом раскадровки к тому, что получилось.

В каждом отдельном случае складывается своя конструкция, уникальный опыт, который ты не можешь перенести на работу с другим режиссером. Но чем больше разнообразие задач, тем лучше. В «Тряпичном союзе» было интересно работать еще и потомоу, что Михаил обладает визуальным мышлением, пишет сценарий как художник, объемными образами, которые сразу врезаются в память. Тимофей Парщиков, оператор-постановщик картины — современный художник, хорошо чувствующий актуальный контекст. С ним можно говорить не про «левее-правее по кадру», а про смысл того, что мы видим.

На съемках фильма «Тряпичный союз» / Фото предоставлено кинокомпанией «Коктебель»

На «Тряпичный союз» я попал довольно поздно, за месяц до съемок. К этому времени у оператора уже было набрано некое количество цветовых референсов, которые старались выдержать. Основная задача, которую Миша и Тимофей сформулировали, — контраст города и деревни. Мы сделали так, что город был без зелени, серый, бетонный, кирпичный, асфальтовый и жаркий, а дача наоборот — сочная, зелёная и бодрая. Поскольку цель была четко сформулирована, решение складывалось просто, и различные элементы, вроде мебели, автомобилей определенного цвета, находились быстро. 

На съемках фильма «Тряпичный союз» / Фото предоставлено кинокомпанией «Коктебель»

Тимофей хотел по большей части снимать в режим, поскольку он помогает обобщать цвета и обогащать фактуры. Поэтому наиболее ударные сцены мы делали в утренний или вечерний режим. Мне кажется, кадры в этих случаях выходили особенно эффектными и насыщенными. 

Кадр из фильма «Под электрическими облаками»

У меня уже был опыт съемок в режим на проектах Алексея Германа-младшего. Все натурные кадры в своих фильмах он снимает только в это время дня. Это очень дисциплинирует, все должно быть решено во время подготовки кадра, и ошибки в цвете, форме и фактуре декораций быть не должно. Но вместе с этим режим помогает «поженить» не сочетаемые в солнечную погоду вещи и добиться неожиданных эффектов в изображении.

Некоторые декорации делаются один в один с эскизом, а другие приходится видоизменять по самым разным причинам. Но по большому счету, обычно удаётся сделать почти все, что нарисовано. Возможно, это получается потому, что я стараюсь работать с режиссером и операторам ступенями, то есть не приношу сразу готовый эскиз, сделанный в цвете на холсте, куда страшно вносить изменения. Я разбиваю работу на четыре этапа. На первом приношу какие-то «почеркушки». На втором — уже более конкретные эскизы с разными вариантами дизайна. Потом, когда определяется место съемок, я врисовываю туда декорацию. И финальная стадия — цветной эскиз с фактурами и деталями, который помогает сделать декорацию в натуре, а не просто фантазировать на месте. Это же помогает постоянно «апгрейдить» свой замысел, за счет чего декорация и становится живым, убедительным объектом, никак не сковывающим актеров. Кроме того, это позволяет точно посчитать стоимость и ускорить процесс производства. Не будь у нас подробных эскизов на предпроизводственном периоде «Тряпичного союза», потом за две недели мы бы декорацию дачи не построили. А так было четкое понимание всех деталей: где какое окно, какая рама, какой цвет.

На съемках фильма «Тряпичный союз» / Фото предоставлено кинокомпанией «Коктебель»

Места для съемок я ищу по спутниковым картам Google и Яндекс, через панорамы, через обычные фотографии прикрепленные к карте геотаргетингом. Вечером за компьютером составляешь маршрут, а утром выезжаешь на отсмотр того, что нашел по фото. Ведь если кто-то залез на гору, сделал снимок и потом выложил его в интернет, не забыв прикрепить его к конкретному месту на карте, значит место того стоит, туда нужно съездить. Конечно, пользуюсь услугами локейшен-менеджеров, но с ними работа бывает эффективной, когда задача предельно конкретна, когда необходимо найти дом с бассейном или шоссе, которое можно перекрыть для съемок. Задача найти красивую излучину реки не принесет никаких результатов, такие места нужно искать самому. На определение места для постройки дачи ушел где-то месяц. Все дальше и дальше я отъезжал от Москвы, а место все не находилось. Все красота уже застроена коттеджами — чем лучше место, тем плотнее застройка из бруса и газобетона. В итоге подходящая точка обнаружилась под Малоярославцем по фотографии из Яндекс.Фоток в папке «Дача дяди Вовы».

Самый главный объект в «Тряпичном союзе» — дача. Объект вышел сложный, его нужно было строить. Именно над ним трудились дольше всего. У продюсеров, конечно, была надежда, что мы возьмем какой-нибудь готовый домик, но я объяснил, что так не выйдет. Сложность была в том, что дача сначала должна быть в нормальном состоянии, а потом в разрушенном. Поэтому весь конструктив декорации был сделан так, чтобы в нужный момент ее можно было превратить в руины. На эту задачу ушли и время, и деньги, но зато в кадре все получилось, как на эскизе. Потом из остатков дома герои легко собрали себе хижину, «дачу-передачу». 

Но для кадра, где ребята заваливают дачу, мы специально построили еще одну, такую же декорацию, которая могла красиво и безопасно сложиться. Для художника сделать объект, который должен разрушиться — это, конечно, интересная задача. Технически такие вещи всегда делаются в тесном сотрудничестве с каскадерами. Одному художнику такое не потянуть — я точно знаю, что могу построить декорацию, но за безопасность будут отвечать каскадеры. Мы сели с ними, я показал рисунки, и решили, где и что лучше подпилить или усилить, где будет удобнее привязать тросы и так далее. Соответственно нужно было подготовить площадку, чтобы актеры, толкающие объект в нужный момент могли отбежать. Я учел все требования, нашли подходящее место, и дня за четыре — так быстро, потому что интерьеры были не нужны, —  воздвигли эту конструкцию.

С комнатой героев, которую они сдают жильцам, задача была тоже необычная. Необходимо было всего за день снять квартиру в ухоженном состоянии и в переделанном. Для этого нашли огромную квартиру, где были две совершенно одинаковых комнаты, которые мы по-разному задекорировали. «Нормальную» сделали сами, а вторую расписал замечательный художник Валерий Чтак: все настенные изображения — это его рук дело. У нас уже были эскизы с элементами, которые мы хотели видеть, и он их почти за сутки перенес на стены. Получилось хорошо, если судить по тому, что на следующий день, когда мы приехали возвращать комнату в прежний вид, все фрески Чтака были кем-то аккуратно срезаны со стен и увезены в неизвестном направлении.

Истории с внутренностями головы памятника Петру I не было в сценарии — изначально ребята должны были залезть на памятник снаружи. Об этом не удалось договориться, поэтому родилась идея, что герои пробираются изнутри. Во-первых, нам показалась интересной идея показать горячо любимый москвичами объект с необычной стороны, а заодно получилась красивая параллель — сцена в голове Петра происходит во сне главного героя. Декорация была готова к концу съемок, и мы сняли ее одной из последних.  

В кино важно — общаться. Когда возникает какая-то идея, кажется, что это будет достаточно просто сделать. Но когда садишься с группой и начинаешь кадр за кадром разбирать, оказывается, что нет. На совещаниях каждый озвучивает свои возможности, проблемы и пожелания. Собственно, на таких общих встречах и рождается кадр, и сглаживаются все острые углы. В кино только неудачи происходят случайно, все удачи достигаются совместным трудом.