Так как профессия дольщика подразумевает ведение тележки, то главное в нашей работе – это плавность. Без рывков тронулся, аккуратно остановился. Многие думают, что это очень просто, но это не так. Нельзя прийти на площадку и сказать: «Здравствуйте, я дольщик». Опыт в нашей профессии нарабатывается годами, плюс к этому на «Мосфильме» есть курсы дольщиков и механиков, которые я в свое время вел. Помимо этого, дольщик должен уметь управлять стрелой.
В телесериалах дольщики работают в пять раз больше, чем в кино, потому что для телевидения нужно снять, к примеру, 15 сцен за смену, а в кино – максимум две. В сериалах задействовано несколько камер, кино же – это однокамерная съемка. Так проще ставить свет, панораму. Некоторые считают, что чем больше камер, тем легче съемка, но я не поддерживаю такую точку зрения. Работая в кино, я за два дня знаю, где будет панорама и как будет выстроен кадр. В телесериалах же, когда мало времени, часто делается по-другому: сначала кидают панораму, а потом под нее выстраивается сцена.
Профессия дольщика предполагает постоянный физический труд. На дольщике – оборудование, рельсы, телега, подставки. Неважно, лес это или Большой театр. Как оператор сказал – так и должно быть. И ты выстраиваешь все это по уровню, который в любой точке должен быть на нуле. У меня была картина «Кавказская рулетка» с оператором Ломером Ахвледиани, где было 40 ночных смен подряд. Это путаница в голове, дико сложно, на грани возможного.
В экспедициях есть масса соблазнов. Особенно когда на дольщиков возлагают большие физические нагрузки. Ребят, которых, как я знаю, выпивают, я не привлекаю в качестве ассистентов в проекты. Такие люди могут меня подставить перед продюсерами и режиссером.
Надо четко определить, кто у тебя начальник: оператор-постановщик или режиссер. Режиссер может быть сильным, властным, но оператор для дольщика важнее. Как-то я работал на фильме «Стервы» с режиссером Вадимом Соколовским и оператором Арчилом Ахвледиани. У нас был переезд – одну точку отсняли, надо было перемещаться на другое место. Продюсер просит, чтобы я развел такую-то панораму. Я говорю: «А ты кто? Я подчиняюсь оператору, как он скажет, такую панораму я и положу». Продюсер начал кричать: «Кто ты такой, я тебя уволю, как ты смеешь!» Как оказалось в итоге, оператор с режиссером поспорили: положу я панораму, как того требует продюсер, или нет. В результате оператор выиграл пари.
Но я за то, чтобы все обсуждалось с режиссером. Увидел мизансцену, услышал режиссера – сразу понял, как должна двигаться камера, какой план нужно держать.
Я всегда слежу за новыми разработками, хожу на все выставки. Два года назад даже получил диплом за ремонт немецких «Магнумов». Стэдикам – да, это классный инструмент, но вот, например, слайдеры я вообще не признаю как технику. Или модную стилистику, вроде болтающихся камер. Гоупрошки, по моему мнению, неприемлемы для съемок. Я считаю, что это временное явление. Когда нет бюджета, то можно и рельсы собрать вручную из деталей, купленных на строительном рынке. Но если сравнивать такой «колхоз» и профессиональную телегу, то я, конечно, за последний вариант. Она стабильная, тяжелая, она плывет. В кадре всегда видно, когда снято на дешевую тележку или на нормальную.
Или вот недавно немцы придумали новую долли. Они скрывают секрет, из чего сделаны их новые колеса. Это не пластик, не каучук, не резина. Но их новая разработка совершенно беззвучна и плавная. Даже на поворотах.
Никого не волнует, если при работе долли возникает шум. Его просто надо устранить. Особенно на сериалах, когда экономишь на всем. И тут важно понимать: мы делаем радио или кино? Дорогие долли ловят даже звук шагов дольщика или мотор. Или когда – сейчас это популярно – снимают в центре Москвы в старых домах. Там деревянные перекрытия, древний паркет – можно представить звук 300-килограммовой телеги, катящейся по такому полу. Плюс фокусник. Мне начинает выговаривать звукорежиссер: у тебя скрипит тележка, а я пытаюсь объяснить, что, на самом деле, это не телега шумит, а пол под телегой. Если не нравится – снимайте в павильоне.
Я работал на картине «День Д». Режиссеру нужно было сделать кадр с верхней точки, чтобы камера при этом крутилась. Я придумал вот что: закрепил камеру-«скорострелку» так, как это не положено, вверх тормашками (вниз «головой»), перевернул платформу так, чтобы объектив был по центру, обмотал кабелем. Один человек раскручивал кабель, другой – поднимал стрелу. Получилось неожиданно здорово.
