— Расскажите, пожалуйста, что это за студия, в которой мы находимся, как она была создана?
Андрей Бельчиков: Студия называется Flysound, но это название появилось недавно. Открылась она в 2012 году и сменила несколько имен. Сейчас у нее новые владельцы, она стала фактически нашей. Мы здесь работаем инженерами, творческими единицами, которые ответственны за выпуск многих фильмов, выходивших за последние годы.
— Какие самые известные проекты можете назвать?
Андрей Бельчиков: Из известных: «Лед» и «Притяжение». Часть нашей команды принимала участие в фильме «Нелюбовь». За это мы получили награду американской академии звукоинженеров Golden Reel. Мы принимали участие в картине «Левиафан». Из последних работ — «О чем говорят мужчины 3» и «Напарник».
Трейлер фильма «Лед» (2018)
— Как ведется работа над фильмом и сколько человек участвует в аудиопродакшне?
Сергей Большаков: Все зависит от бюджетов и сроков. Но у нас принципиальная позиция: команда всегда одна и та же. Если сроки сжатые а сложность высокая — обращаемся к друзьям, привлекаем людей. А так наш основной коллектив — это семь человек.
— Это универсальные специалисты или люди узконаправленной специальности?
Сергей Большаков: Это узкие специалисты, в этом и смысл командной работы.
— Расскажите, кто у вас в команде есть сейчас?
Андрей Бельчиков: Сергей Большаков, сооснователь команды, главный идеолог. Леша Кузнецов — звукорежиссер перезаписи. В основном он занимается супервайзингом голосов, монтажом голосов. Соня Матросова — саундизайнер, Леша Кобзарь — саундизайнер, Маша Рассохина — шумооформитель.
Фото: предоставлено Flysound
Меня зовут Андрей Бельчиков, я супервайзер и звукорежиссер перезаписи.
Никита Квитка — монтажер эффектов, Паня Журавлева — монтажер голосов. Помимо основных людей у нас есть круг близких друзей-специалистов. Мы с ним вместе что-то обсуждаем, они могут прийти поделать какие-то свои музыкальные заготовки. Этих людей очень много, они иногда тусуются на студии. Она уже превращается в некое коммьюинити, которое формирует вокруг себя специалистов. Это все довольно живой процесс: когда люди находят друг друга они много времени проводят вместе.
Сергей Большаков: Даже если идеологически они не сходятся — с ними тоже интересно взаимодействовать. Потому что дополнительный взгляд на вещи, переосмысление или расширение знаний — всегда очень полезно.
— Какие особенности создания синхронных шумов в студии вы можете назвать?
Андрей Бельчиков: Многие путают синхронные шумы, саунд-дизайн, эффекты и прочее. В студии создается очень много разных звуков, которые не имеют отношения, допустим, к голосу. Например, в одной комнате пишут шаги, в другой комнате монтируют коньки. Это разное, и коньки при этом отнюдь не синхронный шум.
Запись звуковых эффектов для фильма «Лед» (2018) / Фото: предоставлено Flysound
Сергей Большаков: С другой стороны, они могут им быть. Зависит от того, как мы распределим задачи.
Андрей Бельчиков: Допустим, выстрелы, которые монтируются в студии — это саунд-дизайн. А шаги, ткань или ручки — это синхронные шумы. Многие просто объединяют под словом «синхронные шумы» вообще все, что происходит на студии.
— Сергей до интервью говорил, что в фильме «Лед» нужно было сделать так, чтобы коньки мужчины и женщины звучали по разному. Вы постоянно ставите себе такие задачи?
Сергей Большаков: Я вообще хотел бы отличать звуки по половому признаку, как это ни странно. Потому что это тоже часть жизни! И сексуальность походки или возрастные особенности нужно передавать. С одной стороны, есть задача воспроизвести естество, а с другой — сделать это художественно.
На съемках фильма «Лед» (2018) / Фото: предоставлено Flysound
Андрей Бельчиков: Да, особенности в создании синхронных шумов начинаются от звукоизвлечения, которое сложно объяснить. А заканчиваются техническими особенностями — динамический диапазон микрофона и так далее. Никто не знает, как одна из наших любимых шумооформительниц Наташа Зуева, с которой мы делали множество проектов, одним и тем же тапком разных персонажей делает злыми, добрыми, веселыми или грустными в двух соседних сценах.
— Как часто актеров переозвучивают и как часто звук берется с площадки?
Сергей Большаков: Это менялось исторически, в зависимости от годов производства. Когда не было возможности оборудование возить на площадку — всегда переозвучивали. Один из первых фильмов, где звук взят с площадки — «Космическая одиссея» Стэнли Кубрика. Ему было принципиально, чтобы актеры говорили в кадре, чтобы была эмоция.
В наше время это уже стало нормой. Сейчас в основном все пишут чистовой звук на площадке, по крайней мере стараются изо всех сил! Получается по-разному, но это делают. И дальше все зависит от задач, то есть если режиссер вдруг решил изменить слова, вложить в диалоги другой смысл — нужно будет переписывать это в студии.
Или может что-то не получиться на площадке. Например, команда неверно выбрала локацию. Нужен XIX век, а там самолеты летают рядом. Приходится переозвучивать или записывать фразы между самолетами. Также неизбежен технический брак. Мне кажется, что звук с площадки в российском кино составляет сейчас примерно 80%. На «Левиафане» было, наверное, 98%
Съемки фильма «Левиафан» (2014)
Андрей Бельчиков: На «Нелюбви» — 99.9%
— Вы сами пишете звук на площадке или это делают другие люди?
Сергей Большаков: Есть люди, которые справляются с этим гораздо лучше нас. Другое дело, что мы можем поставить им определенные задачи. Попросить их обратить внимание на конкретные моменты. Их основная задача — качественно записанные диалоги.
Андрей Бельчиков: Если человек хочет хорошо работать на площадке, он должен работать только на площадке. Как правило, иначе сделать хорошо не получается — либо не хватает времени, либо еще чего-то.
Сергей Большаков: Требования технологий сильно выросли. Наверное, есть человек, который может все это сделать самостоятельно, но это сложно по времени и знать надо очень много.
Фото: предоставлено Flysound
— Приходится ли привлекать западных специалистов?
Сергей Большаков: Приходится, потому что у них уже есть определенный опыт. Тот же фильм «Притяжение»: в России не делали еще такой коммерческой фантастики никогда. Чтобы не изобретать велосипед, мы обратились к западным специалистам, которые нам помогали делать звуки инопланетян и тарелок. Это еще и общение с коллегами, опыт.
Это не только мы делаем последние годы: это распространенное явление. Все так или иначе стараются привлекать иностранцев, чтобы они помогали уровень поддерживать и делиться опытом.
— Бывает так, что наши специалисты работают над их проектами ?
Сергей Большаков: У нас здесь такое произошло недавно.
Андрей Бельчиков: Мы занимались озвучиванием нового фильма Рэйфа Файнса «Белая ворона». Там очень много актеров из России и Сербии, из Польши. То есть из Восточной Европы. Они искали студию в Москве и в Питере, где можно было бы записать актеров так, как привыкли это делать они, в привычных для них условиях, со специалистами, которые могли бы им помочь.
На съемках фильма «Белая ворона» / Фото: BBC Films
Они нашли нашу студию, им нужно было большое помещение. Подошла одна из наших студий перезаписи с хорошей акустикой. Они там устроили студию речевого озвучания и там работал наш Леша Кузнецов. Схема речевого озвучания была достаточно сложной, поскольку каждая реплика была важна. Там же делали премиксы сразу в онлайн-режиме, чтобы понять, подходит эта реплика или нет.
Андрей Бельчиков: Все было на профессиональном уровне. Более того, потом Леша уехал на премиксы в Лондон, чтобы курировать всю русскоязычную часть, потому что монтажер диалогов-иностранец не может какие-то вещи оценить. Более того, ему пришлось там очень много монтировать, потому что в процессе происходили какие-то изменения. В общем-то, все остались довольны.
Мы с ними продолжаем обмениваться какими-то fx’ами, эффектами. Мы высылаем им наши фоны, они нам — свои. Происходит общение, и это классно.
— Есть ли какие-то сложности, которые вы могли бы выделить в целом в аудиопродакшене в России?
Сергей Большаков: То, о чем мы всегда говорим. При том, что все меняется в сторону современного производства, мышление большинства продюсеров и режиссеров остается…несовременным. К сожалению, многие из них к звуку относятся как к чему-то второстепенному. Хотелось бы изменений в этом направлении: чтобы режиссеры и продюсеры серьезно относились на площадке к записи звука. так же, как и к самим съемкам. И на постпродакшене понимали необходимость более глубокого погружения в материал.
Фото: предоставлено Flysound
Потому что, опять же, в западной системе это понимание глубже. Там тоже есть свои конфликты и свои сложности. Это вполне естественно, они будут и были. Просто степень глубины и взаимодействия хотелось бы скорректировать. Это основное.
Андрей Бельчиков: В целом во всем мире проблемы у звука одни и те же. Качество записи и отношение к звуку на площадке -— это тоже довольно универсальная вещь, но на Западе это ценится намного больше. Ощущение, что большинство российских режиссеров и продюсеров, в отличие от западных, не понимают, какой инструмент у них сейчас есть в руках. Мышление сохранилось на уровне ноутбука с наушниками.
К счастью, удается находить людей, которым это важно, с которыми мы продолжаем работать, и очень часто это можно видеть на примерах: люди, которые хотят что-то делать — находят режиссеров и продюсеров, которые бы хотели, чтобы им кто-то это сделал. А люди, которые относятся к этому как к зарабатыванию денег, находят своих режиссеров и продюсеров.
— Как специалистам поднимать уровень ?
Сергей Большаков: Старая школа киношного образования , советская, готовила индивидуальных мастеров, совершенно не претендующих быть рядовым специалистом в какой-то области. Сейчас технология как раз не требует такого индивидуализма, а подготовки специалистов узких профилей — командного мышления и взаимодействия с современными возможностями съемки и работы со звуком. Как раз таких специалистов, по большому счету, нет.
Фото: предоставлено Flysound
Потому что у людей, которые заканчивают высшие учебные заведения по звукорежиссуре, почти нет практического опыта. Они прекрасно владеют художественной частью, образным мышлением, знают традиции и так далее — тут вопросов никаких нет. Но прикладного умения там недостаточно. И как раз вот этот дисбаланс школа кино и телевидения «Индустрия» Федора Бондарчука, на наш взгляд, устраняет.
Андрей Бельчиков: Исторически мы не подбирали людей по дипломам. Даже, по большому счету, не по навыкам, а по желанию чему-то научиться. Люди приходили и попадали сразу в реальные условия: сначала их было двое, потом четверо, потом шесть. То есть приходит человек, мы его спрашиваем, чем бы ему хотелось заниматься, и дальше уже нагружаем его работой, которую мы постоянно контролируем, получаем от него фидбэк и таким образом готовили и будем готовить специалистов, которых мы можем сразу устроить в индустриальную цепочку, причем не только нашу, но и всеобщую на рынке.
Фото: предоставлено Flysound
— Что будет актуально завтра и к чему надо готовиться с точки зрения звука? Может какие-то сейчас технологии уже есть, которые еще не введены в широкую эксплуатацию?
Сергей Большаков: Как правило, компании которые придумывают новые технологии, стараются из них выжать максимум в течение лет 20. Условно говоря, когда-то кино было без звука, потом появился монозвук. Прошло еще лет 20 — пришло стерео. Прошло еще какое-то количество лет — появился 3:1, потом Surround Sound, потом 5:1, спустя тридцать лет появился Dolby Atmos — новая технология. Не вижу на ближайшую перспективу каких-то корректировок в этом вопросе, потому что технология еще даже до конца не вошла в полную мощь.
Фото: предоставлено Flysound
Андрей Бельчиков: Мне кажется, что если чуть-чуть отойти от технологий и посмотреть на это шире, то сейчас активнее всего меняется взаимодействие людей. Если раньше это были очень чопорные процессы, которые строго относились к перемонтажам, изменениям, то сейчас все перенасыщено компьютерными технологиями и нужно быть впереди требований продюсеров. То есть если они хотят сделать перемонтаж — все должны быть к этому готовы. Взаимодействие команды выходит на первый план.
Если ты не знаешь, что происходит за стенкой у коллеги — ты не можешь ему помочь, а он не может помочь тебе. Поэтому все стараются находится в контакте. Строгий алгоритмичный образ действий постепенно уходит. И тот, кто будет его придерживаться, он…
Сергей Большаков: … закостенеет.
Андрей Бельчиков: Как хороший пример: все сводили на пультах и за них очень долго держались. И как-то приехал известный иностранец, который на все эти дорогостоящие многомиллионные пульты поставил пульт за полторы тысячи долларов и сводил все внутри компьютера, потому что это звучало лучше, ему было удобнее и получался хороший результат.
Фото: предоставлено Flysound
— Можно ли качественно смонтировать звук для фильма в домашних условиях? Имея просто компьютер и наушники?
Сергей Большаков: Реальность сегодняшнего дня как раз в том, что индустрия звукозаписи и видеомонтажа постепенно переползает в домашнюю среду. Единственное, что еще не решено — это комфортные акустические условия, где ты должен поточнее звук сбалансировать, настроить. Но технически, не считая акустические условия, тебе уже ничего не мешает.
Обложка: предоставлено Flysound