Плагиат и оммаж: можно ли заимствовать сценарные схемы и сюжеты в кино?

Сама по себе сценарная схема плюс-минус одна и та же у любого успешного фильма. Есть прикольный герой, у которого присутствует сложнодоступная цель, к которой мы вместе с ним какое-то время мучительно идем. Так, герой Духовны в «Блудливой Калифорнии» весь первый сезон возвращает жену. Герой Мастроянни в «8½» полтора часа пытается начать снимать фильм, а все на свете ему мешает. Это я к тому, что сценарная (драматургическая) схема, придуманная в Древней Греции стариком Софоклом, в общем-то, отлично работает до сих пор. Более того: она никому не принадлежит. Подходи, бери, используй сколько влезет. Лучшие сценаристы по обе стороны Атлантики прекрасно работают в этой системе координат, и никто из них не считается вором или плагиатором.

Другое дело — сюжеты. По разным данным их 4 (по Борхесу), 7 (по Букеру) или 36 (по Польти). Больше тридцати шести никто не выявил. Слово «сюжет», если не мудрить, означает вариант пути, который герой проходит на пути к цели. Со всеми сложностями, которые он преодолевает. Ясно, что выбор у автора есть, но вполне ограниченный.

Погугли «список сюжетов», и через минуту ты во всеоружии. Использование этих сюжетов — это норма в мире кино и никакой не плагиат. А поскольку все авторы пропускают эти сюжеты через себя и своих героев, получается авторское произведение. Если автор талантлив, то и у произведения есть шанс быть удачным.

Фото: Luca Laurence

Что же можно считать плагиатом? На мой взгляд, в кино и литературе больше всего ценится интересный, уникальный герой. Его и заимствуют плагиаторы. В мире литературы Алексей Толстой «отжал» у Карло Коллоди персонажа Пиноккио, переименовав его в Буратино. Или, к примеру, Александр Волков забрал у Фрэнка Баума Страшилу и Дровосека в волшебной стране. Это плагиат в чистом виде. Так нагло в нашем кино никто, на мой взгляд, не делает. Я вспомнить их не могу.

Но более тонкие случаи бывают. Часто авторам хочется воссоздать атмосферу и дух какого-то крутого фильма. Так, очарованный фильмами Леоне, Михалков делал «Свой среди чужих, чужой среди своих». Попробуйте подряд посмотреть «Хороший, плохой, злой» и фильм Никиты Сергеевича, и интересные мысли придут вам в голову. Что это, если не оммаж (подражание)? При этом почерк режиссера имитировать бессмысленно. Он как отпечатки пальцев. И Михалков подошел близко, но остался Михалковым, объяснившись в любви не только спагетти-вестернам, но и борцам за идеалы революции.

Бывает, что заимствуется тема какой-либо картины. Так, «Девятая рота» Федора Бондарчука очень напоминает «Цельнометаллическую оболочку» Стенли Кубрика. Причем не только темой (отряд новобранцев принимает первый бой), но и композицией (и там, и там одна половина фильма проходит в учебке, а другая — на передовой). Поскольку ни герои, ни мотивы, ни сцены, ни диалоги заимствованы не были, я бы не стал называть такую историю плагиатом. Но это пример игры на грани фола.
 

Трейлер фильма «Сахара» (1943) 

Плагиатом в кино я бы назвал американский фильм «Сахара» 1943 года (реж. З. Корда), который взял тему, героев и сюжет у советского фильма «Тринадцать» 1936 года (реж. М. Ромм). В американском фильме группа союзников посреди пустыни бьется за источник воды против превосходящих сил гитлеровцев. В советской же картине тринадцать красноармейцев в пустыне обороняют пересохший ключ от полчищ басмачей. Совпадают сцены. Даже диалоги. Это — больше, чем оммаж. Это — кража.

Сам я пока что обходился без заимствования чужих героев. Подрезал красивые фразы — это было (и будет). Бывало, спорил с режиссерами, пытавшимися вставить свое имя в список сценаристов, кто и что придумал. Ситуации примеривал, конечно. Но все это на каком-то детском уровне. В дело не шло. Оммажем к фильму Кеслевского «Белый» мог бы быть чемодан на ленте багажа в фильме «Желтый дракон», сценарий к которому я писал. Но из финального варианта монтажа этот момент выпал. Так что пока Бог миловал.

Но не зарекаюсь.