— Начинала я просто как визажист, но однажды все-таки захотелось повысить свой уровень знаний. Когда я пришла учиться гриму, я думала, что это будет что-то похожее на визаж. Как оказалось, грим — совсем другая сфера. Визаж — это что-то такое красивое, где девочки наряжаются и машут кисточками, а грим — это гипс, пластилин и грязь. Поэтому те девочки, которые на начальных этапах хотят быть гримерами, впадают в шоковое состояние: постоянно ломаются ногти, все вокруг в крови и грязи. Мы, конечно, не месим глину (хотя и это тоже бывает), но работа эта очень трудоемкая.
Фото: предоставлено Мариной Ковтун
— То есть женщинам в этой сфере сложнее работать?
— Конечно, девушкам намного сложнее. Допустим, для производства одной гипсовой маски нужно сделать два гипсовых отлитка. Эти отлитки весят от двух до пяти килограмм, их нужно пилить, их нужно таскать. Поэтому, если в макияже очень мало мужчин, то в гриме соотношение примерно равное, да и то — мужчин, наверное, больше.
Марина Ковтун и Марсия Кросс / Фото: предоставлено Мариной Ковтун
— Расскажите, чем вы занимаетесь сейчас.
— Сейчас я работаю в кино. Не могу сказать, что только в «Баррандове» (одна из крупнейших киностудий в Чехии — прим. tvkinoradio). Сам «Баррандов» состоит из большого количества маленьких продакшнов, и кроме него в Чехии еще очень много других студий, которые занимаются производством фильмов. Обычно в такой фирме несколько продюсеров, которые распределяют финансы. Потом уже ищут режиссера, его помощника. Так дело доходит и до гримера.
— Вы не могли бы привести конкретный пример вашей работы в кино и рассказать о нем?
— Это «Ржаханда» — сказка, которую снимали несколько лет тому назад. Из последнего — «Zoufalé ženy delají zoufalé věci». Из международных проектов — «Жена смотрителя зоопарка».
Трейлер фильма «Жена смотрителя зоопарка» (2017)
— А самая запомнившаяся из них работа?
— Самой запомнившимся был, наверное, не кинопроект, а моя первая работа на выставку грима. Ее я делала в 2013 году. Там был грим до половины тела. Это значит, что, кроме лица и головы, пришлось делать руки, живот, грудь и спину. Все это покрывал пластический материал. Это было что-то среднее между ящерицей и рыбой. Такой монстрик, человек-амфибия. Делалось это на протяжении трех недель без перерыва. К тому же, на тот момент я была начинающим гримером, поэтому у меня это заняло гораздо больше времени, чем обычно. Но в среднем три недели — это нормальный срок для качественного грима. Тогда я заняла первое место. Скажем так, свои способности и оригинальность я туда вложила.
Фото: предоставлено Мариной Ковтун
В качестве гримера в Чехии очень сложно проявлять свою индивидуальность и творчество, поэтому какие-то креативные вещи люди, в основном, делают только для себя. Обычно гримеры выполняют либо что-то историческое, либо зомби и кровь. Это, наверное, обусловлено тем, что бюджеты у нас не такие высокие, как, например, у американской продукции. Сделать какого-то монстра очень и очень дорого.
— Вы перед этим говорили о своих работах в кино. Не могли бы вы более подробно рассказать об одной из них?
— Могу рассказать о одной из своих последних работ — «Zoufalé ženy delají zoufalé věci». Это чешская вариация на тему «Бриджит Джонс». Фильм о девушке, чья жизнь показана от самого детства и до сегодняшних дней. Она мечется, не может определиться с профессией, выходит замуж без образования, потом понимает, что ей нужно учиться. Находит нового мужчину, уходит от прежнего. Типичная женская комедия.
Трейлер фильма «Zoufalé ženy delají zoufalé věci»
В этом фильме мы делали маски состаривания. Первоначально планировалось делать такие маски для многих актеров, но впоследствии некоторых пришлось отменить, так что нашей работы в конечном счете осталось немного. На двух актерах мы делали деформацию головы. Но с ними в итоге вышло лишь несколько кадров. А так, в основном, мы занимались макияжем и прическами.
— Делать эти маски — очень трудоемкий процесс, не так ли?
— По сравнению с макияжем — конечно. Что такое макияж? Мы пришли, видим актера, накрасили его и вечером смыли. Грим — это процесс, который начинается минимум за две недели. Если же маска очень сложная, то подготовка может занимать не один месяц.
— А не могли бы вы поэтапно рассказать про маску состаривания?
— Сначала надо сделать слепок лица, чтобы маска сидела идеально. Он напоминает посмертную маску, но в этом случае она делается на живом человеке. Это гипсовая маска, которую в последнее время мы покрываем эпоксидной смолой для большей плотности.
Мария Ковтун на съемках фильма «Zoufalé ženy delají zoufalé věci» / Фото: Herminapress
Маска из гипса — это слепок лица, на котором потом уже конкретно будет сделана пластическая маска. Если это состаривание, то моделируются естественные морщины. Нужно ориентироваться на форму лица и на подвижность лица актера. Для этого актер обязательно должен прийти к нам на встречу. На этой встрече мы смотрим, какие конкретно у него места в старости будут более проявлены. У кого-то более подвижные глаза, у кого-то область носогубных морщин, у кого-то — подвижный подбородок. Понятно, что именно он будет провисать в старости. Мы учитываем все индивидуальные факторы.
Мария Ковтун на съемках фильма «Zoufalé ženy delají zoufalé věci» / Фото: Herminapress
Потом из специального грим-пластилина на слепке лица клеится маска. Затем на эту маску делают гипсовый негатив. Этот слепок покрывается большим слоем гипса. Обычно эти слепки весят до пяти килограмм в зависимости от размера лица и высоты маски. У масок состаривания не такой вес. У маски монстра, если это большая маска, вес будет совсем иной.
Из этого негатива потом отливается маска. Обычно она либо из силикона, либо желатина. Желатин — это бюджетный вариант, силикон — более качественный, более дорогой. Редко у какого фильма на него хватает бюджета.
Мария Ковтун на съемках фильма «Zoufalé ženy delají zoufalé věci» / Фото: Herminapress
При помощи этого негатива туда заливают материал и накрывают позитивом, слепком лица актера. Далее это все выдавливается и остывает. Если это силикон, то он обычно застывает сам по себе — где-то часа два. Если это маска какого-то монстра, то все это заливается совершенно другим материалом. Ее потом еще надо высушивать при высоких температурах. Но это уже нюансы.
Фактически мы уже получили маску. Но это экспресс-вариант. Все негативы и позитивы должны еще просыхать определенное время. Для силикона надо, в зависимости от плотности и размера маски, три-пять дней сушки. Иначе материал просто развалится или же не застынет и просто-напросто поплывет в процессе накладывания.
— Есть ли у масок состаривания что-то общее с другими техниками?
— В принципе, и у эффекта состаривания, и у эффекта проламывания технологии похожи. Если мы говорим о проламывании головы, то логично, что делается слепок головы, а не слепок лица. Если это какой-то маленький участок, тогда необязательно делать слепок конкретно актера, достаточно универсального слепка. Если брать какие-то ранки, шрамики, маленькие участки — они просто покрываются гримом. Для этого слепок не нужен, поскольку есть трансферная технология. В этом случае шрамик или ранка просто моделируются из пластилина на специальной пластиковой подложке. Негатив, опять же, заливается силиконом. Затем то, что мы получили, просто накладывается прямо на актера.
Фото: предоставлено Мариной Ковтун
— Что вы можете посоветовать тем, кто хочет пойти учиться?
— Любую сферу работы в кино надо совершенно безвозмездно любить, потому что это очень тяжело. Часто это переработки, проблемы с оплатами и стресс. Но если люди понимают, зачем они это делают и искренне это любят, черпают оттуда вдохновение — тогда это их профессия.
Обложка: предоставлено Мариной Ковтун