— Как родился ваш проект?
Анна Селянина: В 2011 году появилась федеральная программа, согласно которой в городах с населением до 500 тыс. человек планировали построить «Дома новой культуры» (ДНК). Первыми среди них стали Калуга, Первоуральск и Владивосток. Куратор Первоуральска Алиса Прудникова пригласила нас помочь собрать аудиторию вокруг строящегося ДНК. Мы с Женей предложили провести кинолабораторию. Про большое искусство речи не шло: перед нами стояла чисто утилитарная задача — собрать людей и чему-то их научить, чтобы они перестали пить пиво на лавке, взяли камеры и пошли снимать кино про свой город.
Анна Селянина, продюсер / Фото: Юлия Шиманская
Евгений Григорьев: Мы хотели сделать проект, благодаря которому город стал бы привлекательным для самих жителей, разбудить что-то личное в каждом участнике лаборатории. Это было условием нашей сделки — мы даем бесплатную образовательную программу, а они нам свои искренние и настоящие истории. Мы не сумасшедшие, понимали что за короткое время сложно научить снимать полноценное кино, но можно обучить изъясняться киноязыком. Для всех людей киноязык — иностранный, как английский. Можно, конечно, поплавать в прекрасном изображении, звуке, интересной истории, но так и не понять глубины замысла автора, потому что, помимо эффекта Кулешова, киноязык приобрел множество других эффектов. Особенно это актуально для маленьких городов, где люди смотрят кино в одиночестве и не могут учиться друг у друга культуре просмотра.
— Откуда взялись названия «Код города» и «Кинокарта»?
Евгений Григорьев: Название «Код города» придумала Аня, так как благодаря нашему проекту жители открывают его ДНК. К тому же, это созвучно с определением Дома новой культуры.
Мы хотели сделать медийным закрытый город, где жители больше знали о федеральной повестке, чем о происходящем в соседнем дворе. Когда мы посмотрели видеозадания участников, то увидели прекрасных людей из другого, неизвестного нам мира, которые о чем-то думают и переживают. Документальное кино, особенно полнометражное, это довольно сложный продукт для дальнейшего распространения, поэтому мы решили снять короткие истории и разместить их на кинокарте, при помощи которой любой город может обрести свое ДНК.
Евгений Григорьев, режиссер / Фото: Юлия Шиманская
Анна Селянина: В рамках кинолаборатории ребята сняли 50 историй, они все есть в сети. Мы выбрали из них 12 и объединили в фильм-альманах, чтобы отчитаться кинопоказом перед первоуральцами и проектом. Увидев реакцию зала, мы поняли, что хотим запустить проект и в Калуге и во Владивостоке, но к сожалению из всех ДНК открылся только центр в Первоуральске, да и то с другой концепцией.
— Как вы оказались в Ростове?
Анна Селянина: У нас остался запал, и мы стали искать другой город. В тот же период мы поехали с нашим спектаклем «Павлик — мой Бог» в Ростов на «Макаронку». Это бывшая макаронная фабрика, ныне арт-центр , где собираются современные художники, где есть независимый театр и альтернативная творческая жизнь. Познакомились с людьми, поняли, что мы с ними одной крови и в шесть утра после премьеры спектакля мы уже решили делать новый «Код города» вместе.
У участников нет времени на звонки, девушек, детей, голодного мужа и все остальное.
Евгений Григорьев: Первое правило — возраст от 22 до 35 лет. У нас образовательная программа, попытка что-то поменять для тех, кто закончил один ВУЗ и понял, что ошибся и хочет снимать кино.
Работа в кинолаборатории «Код города»
Второе правило — график. За опоздание выгоняют. Участники не платят ни копейки, нужно лишь потратить свое время и выполнять все задания — 12 часов в сутки в течении 10 дней. У нас интенсивная программа, которая требует полного погружения, поэтому нет времени на звонки, девушек, детей, голодного мужа и все остальное.
Третье правило — территория. Мы выбирали людей, которые связывают свое будущее с этим местом. Какой смысл вкачивать энергию, знания и время в того, кто уедет? Одна из целей первоуральской программы — чтобы сталкеры обросли горизонтальными связями в городе и могли прийти к пожарным, к начальнику милиции и т.д. Эта профессия дает тебе чуть другое понимание города и взаимосвязей в нем.
Анна Селянина: Чтобы снимать кино про свой город, ты должен его любить, какой бы он ни был.
На съемках в рамках кинолаборатории «Код города»
Евгений Григорьев: Это не значит, что нужно его бесконечно хвалить. Город состоит не из зданий, а из историй и людей. Если я связываю свое будущее с этим городом, значит я буду здесь жить, мне не все равно. У нас была анкета, из которой было очевидно, наш человек или не наш.
Анна Селянина: В анкете обычные вопросы — что любит, что не любит, какие книжки читает, какие фильмы произвели на него впечатление. Еще было видеозадание — мы просили их на что угодно снять короткий эпизод про значимое место, явление или событие в городе.
— Какая структура у вашей программы?
Анна Селянина: Образовательная программа разделена на два модуля, две сессии по 7-8 дней, между ними перерыв в месяц-полтора. Первые два дня мы тратим на исследование города — садимся в автобус и едем по определенному маршруту, составленному на основании мест, которые сталкеры хотели бы отразить в своем фильме. Каждый рассказывает про свое, но у кого-то места могут пересекаться. После этого мы приезжаем в аудиторию, где все друг друга уже знают и ассоциируют с каким-то местом. Удивительно, но в Первоуральске, где живет 150 тысяч человек, 13 сталкеров не были знакомы друг с другом.
На съемках в рамках кинолаборатории «Код города»
— Почему вы называете участников проекта сталкерами?
Евгений Григорьев: Тут несколько факторов совпало. В то время я ставил в Гоголь-центре «Сталкера» по Стругацким, это моя выпускная работа. Сталкер — это проводник по неизвестной территории, Зоне. Мы рассматривали город как нечто подобное. У наших сталкеров разный возраст, социальный уровень и опыт: архитектор и мерчендайзер, человек с высшим образованием и без. Для каждого из них мы придумывали индивидуальную образовательную траекторию.
— Для чего вы привлекали на проект урбанистов?
Анна Селянина: Когда фильм про Первоуральск посмотрели зрители из других городов, мы поняли, что чего-то не хватает. Мы до конца не знали, как показать чужой город. У наших проводников тоже субъективный взгляд на свой двор, нет целостной картины. Тогда мы пригласили в команду профессиональных урбанистов и социологов. В Ростов с нами ездил Дима Соловьев из исследовательской компании «Радость понимания», у которой есть своя методика раскодирования городов.
Работа в кинолаборатории «Код города»
Прежде чем поехать в Ростов, мы сделали внешнее исследование города. В этом нам помогала социолог Леля Жвирблис. Мы проводили анкетирование и собирали кучу информации при помощи различных социологических инструментов, чтобы выявить внешние коды. По сути это стереотипы о городе.
После, уже в Ростове, мы проводили раскодирование города — ездили по нему вместе с экскурсоводом и участниками, получая очень много интересной информации, которая связывает настоящее сталкеров и прошлое города. Ночью мы с Димой Соловьевым все это разбирали по темам, на следующий день уточняли какие-то коды и звали экспертов из города.
После раскодирования мы объединили внешние и внутренние коды и сформировали своеобразную ментальную карту кодов, чтобы найти какие-то пересечения. Среди них есть постоянные: например — армяне-ростовчане. Есть уходящие — например, Левбердон. Код города нельзя зафиксировать один раз, он все время меняется.
Самое сложное — подойти, объяснить, договориться, оторвать от дел, поставить на интересный фон.
Евгений Григорьев: Каждый из нас отвечает за свои секции. Аня за исследование города и продюсирование, я за режиссуру, Артем Анисимов за операторское мастерство. В Первоуральске за драматургию отвечала Нина Белиницкая, а в Ростове — Маша Зелинская. В течение нескольких дней мы читаем участникам актовые лекции по драматургии, режиссуре и операторскому мастерству, на них могут прийти простые жители. Одна лекция длится два часа. После каждой лекции ребята выполняют задания, пишут заявки и начинается основная работа. Мы даем им базовые задания, например, «Рабочий полдень» или «Кинопортрет», они убегают в город на три часа, потом прибегают и монтируют. «Кинопортрет» — это укрупнение по оси и закадровая история: фон, крупность, взгляд в камеру. В этот момент начинаешь работать с героем, освобождаться от страхов. Самое сложное — подойти, объяснить, договориться, оторвать от дел, поставить на интересный фон. Нужно, чтобы человек, которого снимаешь, тебе поверил.
Работа в кинолаборатории «Код города». Исследование города
Анна Селянина: Потихоньку мы объединяли участников в команды. Кто-то может легко договориться с пожарной частью, другой — идеально ставит кадр. За первую сессию формируются рабочие пары-тройки, в это время мы обозначаем список тем, героев и потенциальные новеллы. Когда мы уезжаем на полтора месяца, они работают: снимают кинопортреты, общаются с героями и присылают нам. Мы вчетвером собираемся в студии отсматриваем, пишем комментарии. Они продолжают работать, мы еще пару раз смотрим. Потом мы приезжаем, изучаем материал, и даем новые задания, что-то дорабатываем, кому-то подсказываем, помогаем. Это постоянная практика.
Евгений Григорьев: Когда мы приезжаем на вторую сессию, то понимаем, что кто-то ленился, а кто-то забил. В Первоуральске из 18 человек осталось 10, и в фильм вошло 12 новелл. В Ростове было 16 человек, из них «выжило» 8. Столько же новелл и в фильме. У одного парня две истории, а у одной девочки новелла не вошла.
На съемках в рамках кинолаборатории «Код города»
Анна Селянина: Это история Алены Попушенко. Хотя ее новелла не вошла в финальный монтаж фильма, она честно работала в проекте и помогала снимать остальным. Ее история — Парамоновские склады, она провела там очень много времени, отсняла кучу классных наблюдений. Но в итоге получилась атмосферная зарисовка без истории и героя.
Я понимал, что если все отвалятся и ничего не получится, то это тоже драма — моя и конкретных людей.
Анна Селянина: В Первоуральске нам было нужно отчитываться перед ДНК. Для фильма про Ростов мы получили субсидии Минкульта конкретно под режиссера Евгения Григорьева.
Евгений Григорьев: Я написал заявку, в которой гарантировал, что будет фильм, снятый определенным методом.
На съемках в рамках кинолаборатории «Код города»
Анна Селянина: Что это будет эксперимент, что люди будут наблюдать за своим городом, и что Женя будет все это снимать. Если эти наши «лежачие будильники» не захотят ничего снимать, или им надоест так развлекаться, то тогда мы просто сами встанем и пойдем снимать кино про город, потому что обязаны сдать министерству культуры хороший фильм.
Евгений Григорьев: Но я понимал, что если все отвалятся и ничего не получится, то это тоже драма — моя и конкретных людей. Мы снимали всю лабораторию изнутри, о том, что случается с человеком, который начинает заниматься творчеством, когда он первый раз берет в руки камеру и начинает задавать себе вопросы, которые постоянно задаем себе мы. Работа над собственным фильмом – это тоже драма, но управляемая: ты можешь задать вопрос вовремя, как только включишь камеру. Шизофренический опыт, конечно. С одной стороны, ты с ними, с другой — в собственном кино, частью которого они являются.
— Какую технику вы использовали во время съемок?
Анна Селянина: Мы не знали, с чем столкнемся в Первоуральске, и планировали купить неубиваемые флип-камеры или хэндикамы, чтобы спокойно оставить их незнакомым людям на месяц съемок. А когда мы приехали туда и увидели, какие классные ребята, то тут же сдали эти мыльницы в магазин и купили им один нормальный зеркальный фотоаппарат. К тому же у них было что-то из своей техники.
Работа в кинолаборатории «Код города»
Евгений Григорьев: Когда Canon увидел, что в нашем фильме есть прямой продакт плейсмент — портреты ребят с фотоаппаратами, представители компании решили нас поддержать. Для съемок в Ростове они выделили шесть комплектов техники: в основном D60 и D70 со стандартными объективами 70-200, 23-70 и т.д. Еще у нас собой был Canon C300, но его использовал наш оператор Артем.
Анна Селянина: Canon еще одного партнера подтянул — DaStore. Они дали штативы, микрофоны, записывающие устройства и радиопетли.
Наша картина выстроена по законам полнометражного фильма.
Анна Селянина: Мне кажется, нет, потому что если из альманаха вырезать историю, то она может жить сама по себе. В нашем случае это невозможно, так как мы показываем не только героя, но и рефлексию режиссера этой новеллы. Наша картина выстроена по законам полнометражного фильма. Например, новелла Оли Бондаревой «Ищу героя» — сквозная через весь фильм, так как в процессе монтажа мы поняли, что это еще одна соединительная ткань.
— Какова дальнейшая судьба проекта?
Анна Селянина / Фото: Юлия Шиманская
Анна Селянина: Фильм «Напротив Левого берега» сейчас в прокате. В прошлом году мы провели сценарную лабораторию в Красноярске и, возможно, будем дальше продолжать проект. Мы открыты другим городам — нужен лишь интерес территории и финансирование. Со вторым сложнее, поскольку лаборатория и съемки фильма — это достаточно дорогое удовольствие. Необходимо собрать несколько миллионов рублей, чтобы реализовать проект от начала и до конца.
— Как вы относитесь к подобным проектам, например «Я люблю тебя» Костомарова и Расторгуева?
Евгений Григорьев / Фото: Юлия Шиманская
Евгений Григорьев: То, что мы поехали в Ростов, это, конечно, совпадение, но идея с пользовательским контентом нам пришла примерно в одно и то же время. В 2011 году я запустил проект «ПроРок» — пятилетнюю эпопею, которая сейчас уже находится на финальном этапе постпродакшена. Когда я получил первые результаты «ПроРока» и увидел их работу, мне захотелось чуть другого эстетического качества. Я подумал: «А что, если помимо того, что герой возьмет в руки фотоаппарат, он будет еще иметь определенную собственную цель? Что, если он будет мотивирован чем то еще, кроме съемки повседневности? Я хотел узнать, может ли получиться кино у дилетантов. Оказалось, что они могут снять если не кино, то хотя бы высказывание. Я уже придумал схему для третьего и четвертого «Кода города», они не будут повторяться. Эти истории витают в воздухе, и сейчас камера на iPhone в четыре раза лучше по разрешению, чем та MiniDV , на которую я снимал свой первый фильм, получивший приз Кинотавра в 2000 году. Поэтому доступность элементной базы кинематографа порождает схожие идеи. В мире таких примеров масса, другое дело, кто как к этому подходит.