«Самое сложное было придумать, как превратить кино в сайт»

— Как родилась идея вашего проекта?

Александр Расторгуев / Фото: Виктор Вытольский

Мы про веб-док раньше сами ничего не знали, видели только хорошие западные образцы типа Gaza Sderot, Prison Valley, Fort McMoney, Bear71. Наши ребята — Стас Мирошниченко и Кирилл Кулагин провели исследование интернет-возможностей реализации документального материала и стали прорабатывать концепцию. Они съездили в первые экспедиции в Норильск, выбрали первых героев, создали идеологию истории. Истории довольно сложной и странной, потому что Норильск — это такой слоеный пирог из очень разных людей. Вообще Север обладает какой-то страшной, притягательной и засасывающей энергией — поехали на неделю, а остались на два месяца.
 

Станислав Мирошниченко​ / Фото: Виктор Вытольский

Алексей Пивоваров (автор и руководитель проекта): Веб-док по-прежнему остается экспериментальным жанром, поскольку рынка нет, а кинотеатральный показ таких проектов невозможен в принципе — они сосредоточены в вебе. Такой тип контента остается разовым и связанным с конкретным заказчиком, потому что веб-док дорог в исполнении — дороже, чем линейный документальный фильм, да и снимать его дольше.

Алексей Пивоваров 

Соответственно, его можно делать только под конкретного заказчика или под конкретный бюджет. Я пока не вижу массового рынка на этот тип продукта, хоть это и зависит от темы, конечно. Но вполне возможно, что в профессиональном кругу и на описываемой территории, в нашем случае — Норильске, такой продукт будут смотреть и обсуждать много людей. В Норильске так и произошло — мы это сами наблюдали.

Станислав Мирошниченко: Мы осуществили первые разведочные выезды, просто приезжали и старались познакомиться с как можно большим количеством важных людей, через которых могли бы выйти на интересных героев. Это одна из самых главных и сложных задач — мы же снимаем не просто какие-то технологические процессы или природу, нам было важно показать героев и людей, которые там живут. Затем у нас процессы «запараллелились», и уже с первыми съемочными группами мы снимали героев и одновременно продолжали поиски новых. Мы, конечно, давали камеры норильчанам, и какой-то небольшой процент этого материала вошел в ролики, но в основном это были наши операторы самого широкого профиля.

Александр Расторгуев: У нас была группа операторов хорошей киношной школы (Николай Желудович, Павел Костомаров, Михаил Хурсевич, Арсений Хачатурян и другие) и ребята, которые имеют опыт документальной съемки, в основном ученики Разбежкиной и те, которые работали в «СРОКе» и на «Реальности» (Андрей Киселев, Зося Родкевич, Ксения Елян, Кирилл Кулагин…). Это очень разные люди, на самом деле.

На съемках «Норильскфильма»

Я думал, что те, кто снимают «картинки» и те, кто снимают людей — разные операторы. Но в процессе этой работы одни «опылили» других, и в какой-то момент они поменялись местами. Это была такая внутренняя школа, устроенная по их инициативе. Но у всех своя специфика художественного видения. Мы изначально ставили задачу получить полифоническую картину мира, чтоб никто не пришел и не подменил своим впечатлением эту большую жизнь.

Станислав Мирошниченко: Конечно, по полной программе — каски, маска и так далее. Там по-другому невозможно дышать в этих цехах. Мы пробовали эту маску немножко приподнять, но поняли, что после первого вдоха второго уже не будет. Когда ты некоторое время находишься во всей амуниции — то привыкаешь, правда, слышно друг друга плохо.

Александр Расторгуев: Звукорежиссер на площадке был один, поскольку мы хотели сделать коммуникацию относительно простой. Когда 15 человек с тобой разговаривают, то сложно делать это достоверно и интимно. Договорились о том, что все операторы научатся правильно записывать звук по рекомендациям звукорежиссера, который, в свою очередь, будет задействован в наиболее важных съемках. Всю музыку для сайта написали несколько композиторов и Стас в том числе. Она создавалась из расчета на то, чтобы быть такой же конструктивной, как и наша история.

Станислав Мирошниченко: Моя музыка стоит в основном на лонгридах, где люди открывают исторические галереи и читают. Поэтому мне было важно написать что-то, с одной стороны, не очень отвлекающее от чтения, с другой — совпадающее с настроением Норильска. Это была очень интересная работа, я тогда параллельно работал на СТС, приходил часов в восемь, до утра сидел и писал эту музыку. Это мой первый опыт написания саундтреков к фильму и одна из самых приятных для меня работ на проекте.
 

​
Станислав Мирошниченко: Люди тоже ломались, не только фотоаппараты. Простужались. Ну, там жестко, правда, температура под –40°, а бывало и холоднее.

Мы все понимаем, что такое корпоративное кино — ты продаешь профессию за красивые картинки. Мне кажется, что у нас этого не случилось, потому что ребята вжились туда. Мы в какой-то момент поняли, что это должна быть не гостиничная история, и с самого начала арендовали квартиры, в которых селились съемочные группы, обзаводились там хозяйством. Предполагалось, что сайт будет развиваться в динамике — сначала публикуем первый слой истории, затем второй, ее развитие и так далее. Но мы технологически не смогли постоянно его обновлять, потому что там нет интернета.

— Сколько по времени заняли съемки?

Станислав Мирошниченко: У нас было как минимум шесть экспедиций.

Александр Расторгуев: Я лично прожил там с мая по ноябрь. Каждый день ходили на завод, снимали процесс и человека, который этим процессом управляет. Нам было очень важно показать место работы не с технологической стороны, а как важную часть жизни условно полюбившегося нам человека. Мы хотели в каждом сегменте производства найти такого героя, а поскольку весь город — огромный конгломерат производств, то это была довольно поспешная и суетливая работа. Мы могли бы прожить там лет пять.

Станислав Мирошниченко: У нас была постоянно пополняющаяся и обновляющаяся база, периодически кто-то приезжал и уезжал. Кто-то привозил отснятый материал, в Москве начинался монтаж. Одновременно со съемками мы придумывали, как это будет выглядеть на сайте. Потому что вот так без материала и без понимания, что реально оттуда привезут ребята, очень сложно было понять форму и оболочку.

Александр Расторгуев: А еще параллельно шел поиск уникальных исторических материалов для раздела «Норильск. Прошлое» — там огромная и невероятная по объему подборка архивов. Мы впервые в открытом доступе опубликовали уникальные открытки Амундсена, а также записи и рисунки Николая Урванцева, открывшего Норильские месторождения.
 

Станислав Мирошниченко: Мы с Кириллом и с Сашей говорили об этом данным-давно. Смотрели на западные веб-доки, нам казалось это так круто, почему в России ничего подобного до сих пор нет? Мы не знали, что наша история в итоге окажется про Норильск, искали любую возможность. И как-то очень удачно получилось с «Норильским никелем» — мы совпали в этом желании делать что-то совершенно новое, рискованное, чего в России еще не делали.

Станислав Мирошниченко: Про Кольский полуостров, там четыре города: Мончегорск, Никель, Заполярный и Мурманск. У нас уже состоялись первые экспедиции. Начинаем похожую историю в формате веб-дока, но, естественно, это будет все абсолютно по-другому представлено на сайте.
 

Станислав Мирошниченко: Когда мы его начали наполнять, все уже было в порядке. Самое сложное было придумать эту форму. Нам очень нравилась идея видеопанорам на 360°. Тогда она была суперновая, но через некоторое время после того, как мы запустились и опубликовали сайт, эту технологию стал поддерживать Facebook и YouTube. Мы угадали с этим трендом. При этом у нас не просто видео на 360°, но и интерактивные метки, расположенные поверх него.
 

Станислав Мирошниченко: Точка опоры, вокруг которой мы все начали выстраивать — это локации. Мы выбрали самые важные места Норильска, которые хотели показать. В качестве условного сценария выбрали путь руды — как она проходит всю производственную цепочку, начиная с карьера и заканчивая отправкой в Роттердам в готовом виде.

Александр Расторгуев: Сценарием для нас была структура будущего сайта. Мы поняли, что между локациями с видео на 360° можно «проехать» онлайн — например, на автобусе. Потом решили, что можем добавить и другие виды транспорта: поезд или вертолет. Тем самым мы даем зрителю возможность выбрать, как добраться из одной точки в другую. А потом родилась идея сделать переключатель с зимы на лето. В некоторых видео есть возможность находиться на одной локации в разных временах года.

Скриншот веб-проекта «Норильскфильм»​

— Есть ли какие-то ограничения по контенту?

Станислав Мирошниченко: Нет, у нас поверх видео лежат субтитры, это не «вимеевский» плеер, просто они отдают видео потоком, на которое мы уже «вешаем» что хотим. Поэтому у нас нет никаких ограничений. Правда для видео в 360° мы использовали сторонний сервис KRPano, через который сшивали и заливали наши панорамы. Тогда было крайне мало вариантов, сейчас, конечно, их появилось гораздо больше.

Станислав Мирошниченко: Мне кажется, мы не показываем жизнь в Норильске такой уж радужной. Мы пытались выдержать баланс. Есть действительно такой параллельный фильм, но мы точно про него не думали, когда делали наш.

Александр Расторгуев: Мы начали снимать нашу историю раньше, чем возник «Комбинат “Надежда”». Да и все внутреннее производство у них снято на пермских заводах, а не в Норильске. И вообще мне кажется, что в жизни все зависит от взгляда. Если тебе нравится место, можно его опоэтизировать так, что оно будет просто Монмартром, а если не нравится — можно показать его как клоаку под рельсами.

Наташе нужен был просто адекватный антураж для ее истории. Она имела в виду какой-то условный Норильск. У нее получилось частное высказывание о судьбе человека, который не может идти вслед за своей любовью, который в этой большой стране связан ценами на билеты.

Станислав Мирошниченко: Либо они заплатили очень много денег за спутниковый интернет.

Александр Расторгуев: Но не могли заплатить денег за железнодорожный билет. Кстати, удивительная вещь, что один из режиссеров, который был у нас в первой экспедиции — Дима Кубасов. И он же снимался у Наташи, я этого не знал.

— Почему вы решили выложить на сайте отдельный полный метр про Норильск?

Александр Расторгуев: С одной стороны, это был такой производственный компромисс. С другой, фильм является для зрителя примером того, как можно работать с нашим сайтом. Третья причина — гораздо глобальнее, мы хотели рассказать отдельную историю. Когда строили город, то не учли розу ветров, нужно было поставлять никель для оборонной промышленности, это делали зеки — для государства было неважно, выживут они или нет.

Но мы хотели рассказать эту историю про Норильск будущего, представить, как он выглядел бы с куполом. Мы понимали, что нам будет нужна графика, что придется как-то «выпендрежничать». А Зелькова сказала, что будущее для нее — как ни банально будет звучать, это дети, которые останутся в городе. И нам очень понравилась эта идея, она более гуманистическая. Мы вывалили на стол весь материал, который у нас был про детей, и поняли, что он интересно работает. Так родился этот фильм.