Резо Гигинеишвили, режиссер / Фото предоставлено The Walt Disney Company Russia & CIS
– Готовиться к интервью с вами – практически непосильная задача. Куда не заглянешь в интернете, везде пишут только о вашей личной жизни. Это сильно раздражает?
– Да нет, не раздражает. Я просто не читаю всё это. Есть единственный пункт, который меня волнует, это когда начинают писать про детей. Но много же врут. А на вранье мне просто неинтересно обращать внимание.
– Вы читаете критику?
– Я, наверное, скажу избитые вещи, но сейчас нет кинокритики, конструктива. Вроде бы человек приходит, смотрит кино, задает какие-то правильные вопросы, но дальше он уходит в какую-то свою собственную реальность, далекую от того художественного произведения, которое ему было предложено. То же самое касается того, когда пишут про мою личную жизнь, где приводятся не факты, а какие-то личные страхи и комплексы самого журналиста (смеется). И это странно, потому что во время учебы во ВГИКе, я учился кинематографу по критическим статьям и книгам. Это было так же, как когда я занимался баскетболом, слушал Александра Гомельского, который, комментируя, отмечал не просто счет, а как профессиональный тренер отмечал моменты, помогавшие мне усилиться в качестве спортсмена. Вот это я называю настоящей критикой.
– Вас кто-нибудь укорял, что эпизод с новогодней Москвой в вашей «между народной комедии» «Без границ» – это слишком «в лоб»?
– Давайте не будем ничего придумывать. Да, нас хотели причислить к «новогодним фильмам» из-за одной только сцены. Но у нас не было никаких иллюзий по поводу заснеженной Москвы и елок.
Кадр из фильма «Без границ»
Да, всем нам хочется попасть в «новогоднюю резню», но только не в случае с «Без границ». В каникулы и без нас выходит много фильмов, снятых нашими коллегами, великолепными режиссерами.
– В вашем фильме сюжеты всех историй происходят не параллельно, а даже в разные времена года. Это было так задумано?
– Мы с Кареном Оганесяном (сорежиссер фильма. – Прим.tvkinoradio.ru) пошли на большую наглость, когда решили, что картина может монтажно сложиться, если кадры со снегом в Москве будут чередоваться, например, с панорамами Армении. Но для меня главным связующим элементом была эмоция.
Резо Гигинеишвили и Карен Оганесян, режиссеры фильма «Без границ» / Фото предоставлено The Walt Disney Company Russia & CIS
Это касается и всей съемочной группы, нас объединяли личные отношения. Это не имитация «доброго кино», не доказательство, что мы добрые, пушистые, хорошие. Мы искренно верили в результат. Мы думали о том, что нарушение времени происходящих событий поможет нам освободиться от многих предрассудков и границ.
– Кстати, о добром кино. В последние 10-15 лет многие критики буквально ополчились на создателей «положительного кино», в число которых, случайно или нет, попали и вы…
– Слушайте… Есть хорошее кино и есть плохое кино. Я вижу, что многие мои коллеги снимают хорошее авторское кино, которое оказывается более содержательным и интересным, чем работы тех, кто создает комедии. Но давайте возьмем «В джазе только девушки» – это кинематографический шедевр. Не меньший, чем ленты Бунюэля или Бергмана в своей нише. Что лучше: The Beatles или Джузеппе Верди? Я не знаю, мне доставляют удовольствие все они.
Съемочная группа на премьере фильма «Без границ» / Фото предоставлено The Walt Disney Company Russia & CIS
Кажется, я это читал у Гоголя: «Грусть от того, что не видишь добра в добре». Симуляция и тиражирование этого «добра», конечно, не может не раздражать. Меня часто спрашивают: почему я снял «Без границ», а не продолжение «Любви с акцентом»? Вот именно поэтому и не снял, потому что не хочу и не имею права воскрешать заново законченные истории, механически придумывать сюжетные линии, для того чтобы героиня, допустим, Ани Михалковой появилась в какой-то другой серии.
Милош Бикович, Александр Паль и Мария Шалаева. Кадр из фильма «Без границ»
Я вижу, что зрители хорошо принимают «Без границ», а когда продюсеры или еще кто-то намекают, что неплохо было бы снять продолжение этого фильма – я таких вещей очень боюсь. Мне не хочется, чтобы мы врали зрителям: посмотрите, вот мы друг друга любим. Это случается только один раз, как один роман, один поцелуй, одни отношения.
– Вот вы – молодой человек, но создается такое ощущение, что вы чуть ли не главный режиссер, снимающий кино про дружбу народов, чуть ли не сторонник возрождения СССР.
– Нет, вы ошибаетесь. Что мы подразумеваем под СССР? Развал страны, конфликты людей в постсоветском пространстве, войны, кровопролития и нищету? Да, эта сторона, конечно, меня волнует, потому что все эти раны сильно меня касаются. Включая войну в Абхазии и в Цхинвальском регионе. У меня нет никакого желания восстанавливать «дружный СССР», никаких сантиментов по поводу советского прошлого я не испытываю. Я, наоборот, категорический противник этого, потому что хочу иметь возможность, как сейчас, сесть в самолет и полететь, чтобы увидеть вживую Сикстинскую капеллу. Меня даже раздражают разговоры о том, как раньше было хорошо, так же, как и эти добрые фильмы, о которых вы говорили. Мои родители жили в Советском Союзе и были счастливы, но это не значит, что я хочу, чтобы мои дети жили в Советском Союзе. Я хочу, чтобы они были свободными людьми, ни в чем не ограниченными.
Резо Гигинеишвили и Федор Бондарчук на премьере фильма «Без границ» / Фото предоставлено The Walt Disney Company Russia & CIS
Но меня не устраивает и то, что мы узнаем о наших соседях из новостей по телевизору. Когда русские приезжают в Грузию и удивляются: «О, да вы, оказывается, хорошие люди!» Или когда грузины приезжают в Москву: «О, да вы, оказывается, наши друзья!»
– В российских киношколах студентов учат тому, что чеченца должен играть чеченец, армянина – армянин…
– Да, это правда.
– Но есть же известный случай про вырезанный фрагмент сценария «Мимино» Данелии, в котором китайцы в поезде смотрят на армянина и грузина и говорят: «Эти русские на одно лицо».
– Да-да, я знаю эту историю. Тому что так учат во ВГИКе или ВКСР – это абсолютная правда. Ведь мы же не капустниками занимаемся. Безусловно, я начинаю нервничать, когда чеченца изображает бородатый грузин или азербайджанец. Или когда подделывают грузинский акцент. Потому что это знаете что? Это неуважение к людям, даже если их немного. Это зритель, его надо уважать. Точно так же, как американский зритель смотрит на русского алкоголика в космосе. Вы же заметили, что сейчас всё меньше таких примеров в кино? Потому что в России появился большой кинорынок, с которым надо считаться. Когда им было плевать, то появлялись такие карикатурные русские. Это была не пропаганда, как считают многие, это было сделано из-за того, что двадцать лет назад была уверенность, что этого не увидят русские. Это культура. Это любовь и уважение к зрителю.
Александр Паль и Милош Бикович на премьере фильма «Без границ» / Фото предоставлено The Walt Disney Company Russia & CIS
Мы сами согрешили с этим в фильме «Без границ», потому что у нас серб играет русского футболиста, у него кое-где проскакивает акцент, и это моя личная слабость, вызванная большой любовью к артисту Милошу Биковичу.
– Трудно ли было снимать в аэропорте?
– Сначала да, нелегко было получить разрешения, но, как рассказывает Саша Паль, как только подключилась Маша Шалаева, нам удалось добиться согласия на съемки в аэропорте.
Александр Паль и Мария Шалаева на премьере фильма «Без границ» / Фото предоставлено The Walt Disney Company Russia & CIS
В итоге, Саша и Маша настолько вжились в роли таможенников, что к ним подходили люди, считавшие, что перед ними не актеры, а настоящие пограничники, с вопросами, как пройти туда-то, как найти то-то.
– Какой бюджет у «Без границ», если не секрет?
– С бюджетом я могу немного запутаться, потому что мы начинали, когда курс доллара был не таким, как сейчас. Если считать в рублях, то, если я не ошибаюсь, бюджет был примерно 76 млн рублей.
– Почему вы так настойчиво говорите в интервью, что «Без границ» – это цельный фильм, а не сборник короткометражек и не логическое продолжение альманаха «Любовь с акцентом», тем более что в титрах указано довольно большое количество авторов?
– Я считаю, что «Без границ» – это авторское высказывание. Каждый из людей, которые перечисленны в титрах, занимался своим делом. Трудно писать о Грузии одному русскому автору, сидя в Сколково или в Кунцево. Так же как трудно армянскому или грузинскому писателю сочинять про снежную Москву. Мне кажется, что вся сила нашей съемочной группы в том, что нас было много, но мы все занимались одним общим делом.