«Все худшее, что есть в пределах двухсот метров, стремится попасть в кадр»

— «Orpheus» делался полтора года — фантастические сроки для клипа. Почему столько времени?

Ладо Кватания (режиссер): Когда проект только запускался, разумеется, никто не планировал, что сроки будут такими. Но масштаб разросся. Отчасти из-за того, что мы не всегда понимали, как разрешить задачи, которые мы перед собой поставили. Отчасти из-за того, что у нас не было внятного бюджета. Но основная проблема в том, что большинство людей на проекте — большие профессионалы, большие актеры, активно занятые в индустрии. А значит, было сложно сводить графики всей команды и актеров.
 

Клип «Orpheus»

Но будь у меня сейчас возможность снять этот клип снова, и будь бюджет процентов на 40-50 больше, мы бы спокойно сделали все месяца за четыре. Суммарно за такой срок клип и был сделан. Грубо говоря, смена была раз в месяц, мы к ней готовились, снимали, а потом снова ждали.

На съемках клипа Тима Аминова «Orpheus» / Фото: Hype production

Илья Рутковский (арт-директор студии Carboncore): Проект был не совсем коммерческим, мы занимались им в свободное от основной работы время. Теоретически мы уложились в полтора месяца, но фактически работа шла полгода.

— Еще одна впечатляющая цифра — 150 человек команды. Откуда столько и для чего?

Ладо Кватания: Суммарно через проект, возможно, прошло и больше людей. Кто-то уходил, кто-то приходил. Кроме того, большое количество человек было задействовано в массовке. Огромное количество людей помогали в организации. Бесплатно у нас работали волонтеры, желавшие получить опыт. Есть такая избитая характеристика съемочной площадки: «Мы стали семьей». Пожалуй, это так, но я при этом не хочу идеализировать. Как и в любой семьей, у нас были уроды, причем, иногда таким уродом был я сам.

— «Orpheus» сделан на границе двух форматов — музыкального видео и короткометражного кино. Что нужно учитывать на этапе подготовки, чтобы грамотно совместить два разных жанра?

Ладо Кватания: Мы изначально позиционировали проект как короткометражный фильм с музыкальным сопровождением и пытались найти золотую середину, которая бы позволяла считывать мир и историю, и одновременно вписывалась в рамки песни.

На съемках клипа Тима Аминова «Orpheus» / Фото: Hype production

Андрей Майка (оператор): Подготовительный период проходил достаточно долго для такого проекта, съемки переносились, мы много раз переписывали сценарий и меняли концепции. Для любого кинопроизведения долгий подготовительный период — это счастье. У тебя есть время спокойно все отсмотреть и принять правильные решения. У нас были раскадровки, но очень условные, скорее блокировки. Мы понимали примерную задачу кадра, а дальше — совместный поиск на площадке.

На съемках клипа Тима Аминова «Orpheus» / Фото: Hype production

Продумывая визуальное решение, мы брали за основу восприятие античной скульптуры. Когда смотришь на нее снизу вверх, например, на «Давида» Микеланджело, ты воспринимаешь его как нечто непоколебимое. Отсюда статичные, нижние ракурсы, крайне редкое движение камеры.

— В видео колоритный и очень цельный актерский ансамбль. В чем особенность кастинга и актерской игры в музыкальном видео?

Ладо Кватания: У нас была такая как бы точка отсчета красоты — Света Устинова. Все остальные исполнители — угловатые, с какой-то фактурой. Еще я давно наблюдал за Петей Скворцовым. Мне очень нравилась его фактура. Я подумал: «Какой Орфей видится нам в шаблонном представлении?». Мифический юноша идеальной красоты. Конечно же, мне меньше всего хотелось создавать такого героя. Мне показался ближе искаженный, угловатый, но при этом совершенно пластичный, гибкий Петя.

— Мир клипа кажется очень стильным и футуристичным. Как он создавался, с учетом ограниченного бюджета?

Ладо Кватания: Мы стали перебирать материалы, которые при наименьших затратах позволили бы нам сделать нечто яркое и выразительное. Закругленный аппарат для «закачивания людей», был сделан из металлического тазика дешевых дренажных труб. Изначальным образом был ретро-микрофон-осьминог. Кресло, напоминающее звуковые волны, сделано из самых дешевых пластиковых трубочек. Когда близко к нему подходишь, думаешь: «Боже, что за цирк». Но стоит отойти на метр, то уже впечатляет, а если на два метра — то вообще идеально. Пол с его фактурой — это обычные мусорные пакеты.

Когда встаешь за камеру, понимаешь, что нет неважных вещей, моментов, деталей. И еще возникает ощущение, что пространство внутри кадра — это магнит говна. Все худшее, что есть в пределах двухсот метров, стремится попасть в кадр. Обязательно в кадре появится розетка или что-то будет свисать с полотка. На площадке постоянно сквозили довлатовские нотки. Например, в Ленинских горках, где снималась сцена «притона», за день до съемок была выставка памяти Людмилы Зыкиной. Абсурд. Еще утром здесь были красиво разложены костюмы певицы, а сейчас у нас кадре в буддистской позе сидит Седрик, а рядом пятьдесят полуголых людей.

— Какая камера, оптика, техника лучше всего подошли для клипа?

Ладо Кватания: Практически всегда мы работали с ALEXA Mini. В какую-то из смен она была занята, и нам помогли достать RED. Я полностью доверяю нашему оператору Андрею Майка, а он аргументировал выбор ALEXA Mini большой светочувствительностью и пластичностью. Ну и лично мне RED не близок из-за некоторой рыхлости изображения. С ALEXA мы получали ровно то, что хотели, а с RED почему-то так не случалось — на постпродакшне чтобы добиться нужного изображения мы тратили гораздо больше времени.

Андрей Майка: ALEXA Mini мы выбрали из-за удобства и рапидов.

Ладо Кватания: Что касается оптики, то у нас была сферическая оптика Ultra Prime. Были объективы 10mm, 12mm, 25mm, 32mm и максимум 50mm на портрет. Мы пытались найти еще более широкий объектив, но не было возможности его поставить.

На съемках клипа Тима Аминова «Orpheus» / Фото: Hype production

С широкоугольной оптикой сложно выстроить композицию. Она все искажает, и в кадр нужно помещать вещи, которые смогут внятно вписаться. Стоит чуть-чуть что-то сдвинуть — композиция разрушается, стройность кадра рассыпается. Поэтому общие планы мы выстраивали буквально по миллиметру. Пример — кадр в Англиканском соборе Святого Андрея с кубом по переднему плану. Куб, конечно, ровный, но, поскольку он на первом плане, искажения выходят невероятно сильные. После того, как мы выстроили кадр, дальше в буквальном смысле нельзя было даже дунуть. Мы и RED никак запустить не могли, потому что нажал — и все сдвинулось.

Андрей Майка: Главным световым прибором для меня на этом проекте стала Skypanel. У нее гибкие настройки цветовой температуры и фильтров.

— Расскажите о цветовом решении клипа.

Ладо Кватания: Все цвета мы закладывали на площадке. Например, чтобы добиться синего цвета глаз у Ангела, мы надевали ему специальные линзы, которые в ультрафиолете дают необходимый синий оттенок. Это не цветокоррекция, а линзы и люминесцентная лампа, которая давала нужный рисунок.

На съемках клипа Тима Аминова «Orpheus» / Фото: Hype production

Андрей Майка: Мы создали документ по сценам с выбранными цветами, цветовыми палитрами и эскизами. У каждой сцены есть свой отсыл. Например, церковь задумывалась как золотой храм солнца, место обитания антагониста, как пещера. Мы выбирали осветительные приборы определенного спектра и фильтры, подходящие под каждую сцену. В этом мне помогли приборы Skypanel, у которых уже есть встроенный набор фильтров, и можно прямо на площадке подобрать нужный оттенок.

VFX Breakdown клипа Orpheus

— А как создавались визуальные эффекты? Для чего они вам были нужны?

Ладо Кватания: С графикой была большая проблема, потому что практически невозможно найти качественных и адекватных специалистов. Тех, кто есть — не так много и, разумеется, они все расписаны на два года вперед. Чудом мы нашли команду Carboncore. Как только я им сказал и показал, что хочу, они сразу же включились, стали что-то предлагать, делать и присылать. Уровень заинтересованности — это, на самом деле, то, что определяет сотрудничество.

Илья Рутковский: Мы творили что хотели, понимая друг друга практически с полуслова. Ладо описывал, какого ощущения он хочет добиться от того или иного эффекта, а мы старались достигнуть нужного результата, предлагая различные визуальные решения.

В общей сложности мы сделали около шестидесяти шотов с компьютерной графикой. С одной стороны, эти визуальные решения должны были понравиться всей команде, а с другой — реализовать их нужно было технически просто.

С помощью графики мы сделали эффекты «высасывания» энергии из Эвридики, оживление мистической «шкатулки» с клыками, все эффекты с водой, частицами на пластинах с волнами, волшебную «мегасферу в кубе» и многое другое.

На съемках клипа Тима Аминова «Orpheus» / Фото: Hype production

— Какую задачу в плане визуальных эффектов на клипе вы бы назвали наиболее сложной и почему?

Ладо Кватания: Наверное, самым сложным элементом графики был куб. Потому что неживой предмет нужно было наделить какой-то логикой. В принципе, сделано все было быстро, но большая часть из этого времени ушла на поиск формы и проработку концептов. Мы хотели добиться ощущения вневременности, чтобы куб казался чем-то и первобытным, и современным.

Илья Рутковский: В общей сложности мы предложили около 20-ти вариантов. Но сроки поджимали и мы смогли придти к единому мнению.

Вторым по сложности был эффект поднимающейся воды. Мы чётко представляли себе, чего хотим, но любые эффекты с физическими и водными симуляциями требуют серьёзных вычислительных ресурсов и временных затрат. Когда встала задача сделать необычную воду, которая взлетает вверх и оживляет магическую пыль на «пластинках», нам на помощь пришел наш старый коллега, специалист с большой буквы, Роман Чевозёров, который имел за плечами огромный опыт в создании сложных водных симуляций в фильме «Метро». Симуляция жидкости производилась в SideFX Houdini, этот софт позволил добиться нужного эффекта в кратчайший срок.

На съемках клипа Тима Аминова «Orpheus» / Фото: Hype production

— В клипе есть и практические эффекты. Расскажите о них.

Ладо Кватания: У нас была «шкатулка» — оружие, которое вызывает реакцию у людей, когда ее открывают. Делалась она средствами спецгрима на основе глины, которая была детализировано обработана, а потом к ней были добавлены различные элементы, создававшие ощущение, будто это что-то живое, вроде силикона, крови. Ощущение пульсации мы добавили на CG, хотя изначально хотели делать с помощью моторчика, но это оказалось не по средствам — любая биомеханика дорогая. Также практическими средствами делался эффект взрыва в финале. У нас была труба, в которую заряжалось малиновое варенье с кашей комочками.

— Если суммировать, какие моменты оказались наиболее сложными в плане режиссерских задач, и почему?

Ладо Кватания: Самым сложным было стилистически сформировать мир клипа, создать логику вымышленного мира. В такой эстетике необходимо, подобно архитектору, создать целый мир, в котором будут действовать персонажи. Часто для этого идут по легкому пути — найти тонну референсов и собрать своего рода монстра Франкенштейна.

На съемках клипа Тима Аминова «Orpheus» / Фото: Hype production

Еще сложный период был после съемок. К моменту их окончания все были ужасно напряжены и устали. Я перестал видеть материал — только титанический труд команды. Поэтому мне понадобилось время, чтобы отстраниться от того, что мы сделали. Без этого я бы на монтаже сохранял бы материал только потому, что знал, что в него вложено много усилий. Монтировать же надо очень холодно — только тогда ты способен оценить, что мешает, что плохо, что не нужно.
 

Обложка: на съемках клипа Тима Аминова «Orpheus»