Техника съемки в условиях свободного падения

Мы встретились с режиссером и узнали подробности создания этого амбициозного проекта с интригующим названием «g[джи]».

— Как ты нашел продюсера и бюджет на такую дорогую короткометражку?

— До этого фильма я вообще ничего не знал про парашютизм и тем более про то, как снимать прыжки. Первый сценарий я написал ещё в 2014 году. Пришел с ним к знакомым ребятам из компании DPG (Double Positive Group), они поверили в проект и выделили 500 тыс. рублей, став тем самым генеральным инвестором. Месяц я готовился к съемкам, набрал команду, но первая же смена сорвалась по погодным условиям. Тогда я понял, что надо остановиться, пока мы не потратили все деньги, и подготовиться тщательнее. В течение года я упрощал, изменял и дорабатывал сценарий.

Роман Сафин, режиссер фильма «g[джи]»

Весной 2015 года познакомился с Кириллом Алёхиным, который решил взяться за продюсирование. Я пришел к ребятам из DPG с новым проектом, сказал, что теперь фильм будет намного круче и качественней, но уже обойдется в 1,5 млн рублей. Они… согласились. Для нас это было большое счастье, учитывая, что в условиях кризиса сложно найти финансирование, тем более на короткометражное кино. Кирилл привел своего исполнительного продюсера и других ребят из постпродакшна, и планка качества значительно поднялась. 

— На какую камеру снимали прыжок?

— Сразу же возникло множество вопросов: как оперативно за ограниченное количество прыжков снять весь материал, что вообще должно происходить в воздухе, кто это будет делать и на какую технику снимать. Парашютный спорт – это риск, поэтому нужно было всё предусмотреть. Мы изначально понимали, что нужно снимать в 4К, так как не избежать погрешности съемки и на постпродакшне придется корректировать изображение. Кроме того, стояла задача снимать прыжки в рапиде во время заката. Но камер, снимающих в рапиде 4К, не так много: RED, ARRI ALEXA, SONY и пара других.

Важнейшим параметром был вес камеры. Парашютисты могут сколько угодно прыгать с GoPro или Canon, но держать на голове 8 кг – это уже риск для жизни. Мы сравнили все варианты по весу и по качеству съемки, провели тестовые прыжки и все-таки остановились на RED EPIC. Встал вопрос, кто осмелится прыгнуть с тяжелой и дорогой камерой и выполнить задачу. Я обращался к знакомым постановщикам трюков, но все сразу отказывались, когда слышали то, что я задумал. «Прыгнуть с парашютом и RED на голове?! Ты с ума сошел?!» – говорили они. Но у меня была одна мысль – если в Голливуде прыгают, то и у нас смогут! Мы взяли пример с оператора Нормана Кента, который принимал участие чуть ли не в каждой воздушной сцене голливудских фильмов (мы ему даже написали, но он пока не ответил). В итоге продюсеры чудом нашли ребят, согласившихся выполнить задачу – это два оператора-скайдайвера Александр Воронов и Валерий Коннов, у которых за плечами огромный опыт прыжков. Снимать решили в дропзоне в Пущино.

Возникла очередная проблема – никто из рентал-компаний не хотел давать в аренду дорогие камеры на воздушные съемки. Единственные, кто согласились, это – Rentaphoto. Тем не менее, мы были вынуждены предварительно застраховать камеры.

Другая сложность была в том, чтобы найти нужный шлем, так как не на каждый можно прикрепить тяжелую кинокамеру. Шлем можно заказать из Америки или сделать самому. Один уже был, второй мы заказали, однако он не успел прийти вовремя, ребята где-то достали другой. Мы сделали специальный крепеж для камеры RED, сняв с нее компендиум, весь обвес, внешнюю батарею, оставив только «тушку» и обьектив. Чтобы не было проблемы с фокусом, мы установили максимально широкий объектив (18-25 мм), но не слишком широкоугольный, иначе бы земля сильно «гнулась» (поэтому мы отказались от Go-Pro, пишущего в 4К).

— Как был организован процесс съемок в небе?

— Я сам нарисовал раскадровки и распланировал расположение камер. У наших операторов-парашютистов большой опыт воздушной видеосъемки, но на этом проекте они впервые столкнулись с дорогими камерами и с тем, что нужно выполнять какие-то постановочные задания. У нас было два съемочных дня под прыжки. Нужно было снимать в закат, с 7 до 9 вечера. Мы рассчитали время: на взлет – 20 минут, на прыжок – 1 минута свободного падения, на посадку – 1 минута, переукладка парашюта – 5 минут и опять взлет. Получилось максимум три прыжка в закатном состоянии. Чтобы ребята смогли пристреляться, мы заложили еще два прыжка днем. С точки зрения творческого задания и раскадровки у нас была возможность снять только один дубль с каждого положения, то есть во время каждого прыжка мы снимали разные кадры. В тестовый день мы поняли, что очень сильно зависим от погоды, такое случается на любой натурной съемке, но в небе всё гораздо сложнее. Любое изменение скорости ветра, влажности и так далее – это сразу минус тысяча километров для прыжка, вплоть до его отмены. 

Когда настал первый съемочный день, мы дали ребятам постановочное задание, прицепили RED, сказали, куда нужно нажимать, они на земле все отрепетировали и мы отправили их в воздух. Бывало так, что после их приземления я на земле оперативно рисовал новые раскадровки на доске и тут же опять посылал команду в воздух. Настройка камер тоже происходила на земле, потому что по правилам на борту не могут находиться лишние люди. Только для звукорежиссера сделали исключение, чтобы он записал звук летящего самолета. 

На съемках фильма «g[джи]»

Действие фильма происходит вокруг парашютистов-спортсменов и тандема. Возник вопрос, как стабилизировать их по скорости, поскольку тандем летит медленнее, чем спортсмены. У тандема есть стабилизирующий парашют, который сразу выпускается для замедления скорости его падения. Поэтому мы одевали ребятам в тандеме специальный свинцовый жилет для утяжеления. Чтобы прыгать с парашютом, необходимо иметь опыт и специальное разрешение. У актеров, естественно, этого нет, поэтому прыгали профессиональные парашютисты-дублеры: Сергей Разомазов, Александр Рыженков и Екатерина Северенкова. 

Кадр из фильма «g[джи]»

Во время прыжка операторы взаимодействовали с парашютистами при помощи профессиональных жестов. Один из операторов и два человека из команды парашютистов (Александр Рагулин и Михаил Разомазов) неоднократно вместе побеждали на различных соревнованиях по парашютному спорту в дисциплине «Freefly» и становились чемпионами мира. У них командная работа налажена, поэтому они друг друга очень хорошо понимают. 

В итоге полезный материал, который мы получили, – это секунды. Время свободного падения, за которое происходила съемка не превышает минуты, затем выпускается парашют и все разлетаются. Нам нужно было из этой минуты отобрать нужные куски, причем 30 секунд – это перестроения оператора и технический брак, поэтому у нас было только 30 секунд итогового материала с каждого прыжка. 

— Какие сложности возникали во время съемок?

— Иногда, в паре прыжков, камера не срабатывала, потому что операторы не могли без экранов сориентироваться – нажал и непонятно, заработала камера или нет. Прыжок прошел, а материала нет – это был большой шок, тем более что было жесткое ограничение по количеству дублей. Сложности и с закатным состоянием – оно у нас относительное получилось, в 7 и 9 часов вечера картинка разная. Поэтому сейчас важная задача – привести кадры к единому знаменателю на цветокоррекции. Один раз мы не перепроверили светочувствительность и получилась очень темная картинка – брак. 

Очередная подстава – совершенно разные погодные состояния в первый и второй дни съемок. На второй день все небо затянуло облаками, съемка оказалась под угрозой срыва, но к вечеру нам разрешили сделать пару прыжков. Но материалы с первого дня, когда было чистое небо и солнце, очень сильно отличались от второго. В результате со второго дня в окончательный монтаж вошел только один кадр, и он длится доли секунды. Ужас! Из-за непогоды мы не смогли снять еще один очень эффектный кадр. Отделение парашютистов от самолета на общем плане.  Это должен был снимать оператор-постановщик Карен Манасерян, находясь в рядом летящем небольшом спортивном самолете… Да, у нас были масштабные планы! 

— Для меня лучшим референсом была сцена прыжка из фильма «На гребне волны» с Киану Ривзом. Там настолько достоверно показано, как актер летит в небе, я никак не мог понять, как они это сделали. Вообще фильмов про парашютистов не очень много – «Зона высадки» (Drop Zone), «Затяжной прыжок» (Cutaway) и еще парочка. Я смотрел, как снимаются подобные сцены: обычно используются открытые воздушные аэротрубы. Хотя для этого тоже нужны определенные навыки, потому что если ты не умеешь управлять корпусом, то тебя может унести в сторону. У нас в Москве открытых труб нет, а снимать в закрытой не имеет смысла – там повсюду стекло, ненужные фоны и так далее. Другой вариант – подвешивать актеров на фоне хромакея и дуть пушками. Но я хотел минимизировать использование графики, потому что это деньги, тем более она никогда не даст достоверное изображение. Поэтому мы остановились на третьем варианте: реальное небо, актеры подвешены на кране, ветродуй. Ничего, кроме тросов, замазывать не нужно. Графика, конечно, немного присутствует в фильме: где-то оператора нужно убрать, где-то тросы, где-то отражения в шлеме. 

Актеры пересмотрели массу видео прыжков, но им особо играть не нужно было: когда в тебя дует ветер, ты просто сопротивляешься его потоку или не сопротивляешься, в любом случае – ведешь себя естественно. У нас была другая сложность – лямки от системы подвесов, в которых находились актеры, после долгих съемок оставляли серьезные следы на коже, чуть ли не до порезов доходило. Крупные планы полета актеров мы снимали минут 45, поэтому висение на лямках было большой нагрузкой для ребят.

Внутри самолета Л-410 тоже было непросто снимать: жаркая погода, теснота, непростая задача по свету – нужно было создать эффект закатного солнца. Оператор натягивал специальные фильтры и светил прямыми лучами, картинка в итоге получилась великолепная. 

— А ты сам-то прыгал с парашютом?

— Когда начал писать сценарий, то понял, что не могу быть автором этой истории, не прыгнув с парашютом. Хотя в жизни бы этого не сделал просто так. Поехал на дропзону, прыгнул в тандеме – всё непривычно и неудобно в первый раз, всё вертится перед глазами, не знаешь, куда деть руки и ноги. Нас очень сильно закрутило после прыжка, меня даже серьезно укачало. Когда мы наконец приземлились, тандем-мастер сказал, что я забыл распустить руки после прыжка и из-за этого воздушные потоки не давали нам возможности стабилизироваться. Во время прыжка он пытался дать мне сигнал, но я так вцепился в лямки, что семеро бы не оторвали мои руки. Мне казалось тогда, что если я уберу руки с «системы», то отвалюсь и полечу вниз. Я хотел прыгнуть еще раз, чтобы получить правильные эмоции, но прошло время, вспомнил это ощущение, когда ты висишь на ниточках на высоте 3 тыс. метров и… как-то передумал. Может быть, ещё когда-нибудь прыгну. 

— Кстати, а почему фильм так странно называется?

— Изначально он назывался менее претенциозно – «Доверие», но продюсер Кирилл Алёхин предложил изменить название. Мы начали перебирать кучу вариантов из физики, парашютизма и т.д. Решили остановиться на «ускорении свободного падения» – «g».

Вообще это величина произносится как «же», а Кирилл говорит: «Ром, ну «же» – это фигня, давай «джи». Поэтому «джи» – это «ускорение свободного падения», условия, в которых оказались персонажи, когда нужно быстро сделать правильный выбор. 

— Почему ты вложил столько сил и денег в короткометражный проект?

— Я подхожу к вопросу по-другому: если эти 13 минут стоят 2 млн, значит нужно найти эту сумму и снимать. Первое, что хочет режиссер – это снимать. Киношники живут ради процесса. Когда ты снимаешь – ты живешь, когда не снимаешь – пишешь, чтобы снимать. Сложные сцены не являются для меня проблемой, наоборот – они как энергетики: «О, круто, мы это будем снимать!». Мой жанр – драмы с элементами экшна. Фильмы о людях, человеческих понятных проблемах, но с элементами аттракциона, экстрима. У меня готов полнометражный сценарий о двух братьях, которые пытаются спасти жизнь отцу. Единственное, что они умеют – гонять на мотоциклах. Драма и экшн. Экшн-фильмы всегда дорогие, намного выгоднее снимать романтические комедии. Дешевые в производстве и прибыльные в прокате. Когда я написал «g[джи]», то понял, что это будет стоить дорого. На каком-то этапе мы вышли из бюджета, я вложил свои средства, но всё равно этого не хватало. Поэтому мы решили достать оставшуюся сумму с помощью краудфандинга на Planeta.ru. Эти деньги пойдут на графику, звук, цвет и вывод DCP-копии. Нас поддержало более 120 человек, благодаря которым фильм выйдет в свет! Спасибо каждому!